Безоговорочно верящий арранту, Драйбен отшатнулся, и Рей, проскользнув мимо него, вонзил свой клинок в грудь Берикея. Удар был столь точен и силен, что звенья кольчуги лопнули и меч вошел в тело околдованного Подгорным Властелином безумца. Изо рта хлынула кровь, он рухнул на кошму под ноги Драйбена, и Рей с молниеносной быстротой завладел чудесным клинком.
— Уходит! — дико взвизгнула Асверия, бросаясь мимо Драйбена и арранта к Цурсогу.
Путь ей попытался заступить Мадьок, но двигался он вяло, словно через силу, и девушка успела, миновав его, пронзить мечом окружавший ная невидимый сосуд. Клинок вспыхнул нестерпимо ярким сине- зеленым светом, и начавший было истаивать в искристом розовом мареве Цурсог с гневным криком вскочил на ноги, на глазах обретая плоть и вес.
Драйбен прыгнул на Мадьока, готового вонзить меч в спину Асверии, а Рей метнул новообретенный клинок в Цурсога, силящегося волнообразными движениями толстых рук восстановить целостность своей магической оболочки. Новая вспышка ослепила Драйбена. Услышав пронзительный крик ворвавшегося в шатер с противоположной стороны Тиира 'Не убивать!', он стиснул непослушной левой рукой запястье Мадьока, а правой, все еще сжимавшей рукоять альфанги, ударил выворачивавшегося из-под него степняка по голове.
Глава пятнадцатая
ВСЕ СИЛЫ МИРА
Фарр редко впадал в задумчивость, особенно в глубокую, но именно это с ним и случилось, когда Фейран попросила его рассказать о сражении, в котором был пленен Цурсог. Причины для задумчивости у него имелись, и весьма серьезные. Слушая Ясура, частенько рассказывавшего про битвы, в которых он участвовал, юноша тайно завидовал бурной молодости однорукого храмового сторожа. После захвата степняками Шехдада и обрушившейся на Раддаи Звериной Напасти он поумнел, не рвался в бой и теперь сам дивился тому, как это его угораздило напроситься идти с пешими ратниками добывать Цурсога. Мало того что прогулка по здешним лесам и болотам вспоминалась ему как сплошной кошмар, так и о самой битве он толком ничего поведать не мог. Бежал с тяжеленным копьем в руках к горящему лагерю мергейтов. Раза два упал, и когда окружили они дюжину степняков, вместе со всеми спешивал их, не слишком удачно тыча копьем в увертливых всадников. А потом появился Кэрис с запасной лошадью и принялся орать, чтобы все уходили в лес и рубили деревья, дабы перегородить Сеггедский тракт.
Кэрис подхватил его под мышки, усадил в седло мергейтской лошадки и, поручив попечению тальбов, умчался проследить, чтобы Цурсога доставили в Хмельную Гору целым и невредимым. Тальбы же поручили присматривать за юношей Омии, и вот об этом атт-Кадир вспоминал с удовольствием, но, во-первых, это уже не имело отношения к битве, а, во-вторых, рассказывать о таких вещах не принято.
Нет, он определенно предпочитает слушать чужие рассказы о недавнем сражении, и Фейран надобно обратиться со своей просьбой к Тииру, Кэрису, Рею, Асверии, Драйбену или Рильгону. Вот они-то…
— Да я уже у них спрашивала, — прервала юношу Фейран. — Но Асверия вечно занята, из Драйбена с Реем слова не вытянешь, а Рильгона я вообще не видела с тех пор, как он меня из дангарской тюрьмы спас. Остальные же такие небылицы плетут, будто соревнуются, кто ловчее соврет.
— Н-да-а-а… — глубокомысленно протянул Фарр, — бывает.
С тех пор как он видел Фейран последний раз, она удивительно похорошела, и странно было бы, ежели б Тиир или Кэрис не пытались наплести ей с три короба о своих подвигах. Даже когда Кэрис рассказывал о битве ему, создавалось впечатление, что вся нардарская рать путалась у вельха под ногами, в то время как он громил мергейтов и вязал Цурсога. Тиир, разумеется, утверждал прямо противоположное, хотя со слов остальных участников сражения Фарру было известно: не прорви вооруженные дивными мечами Драйбен и Асверия магическую защиту Цурсога, тальбы ни за что не добрались бы до его шатра. Магический барьер, созданный Цурсогом при помощи чар Подгорного Властелина и волшебных мечей Берикея и Мадьока, погасил молнии тальбов, раскидал каттаканов, как ветер разбрасывает сухую листву, и остановил пеших и конных нардарцев на подходах к его шатру. Набиравшийся день ото дня сил Подгорный Повелитель сумел передать часть своего могущества Разрушителю, которого он намеревался поставить во главе войска степняков вместо начавшего уставать от бессмысленной бойни Гурцата.
Проломленный Драйбеном с Асверией чародейский барьер не мог долго противостоять объединенным усилиям тальбов и ополченцев, но в одном Тиир был, безусловно, прав — не подоспей они вовремя, телохранители Цурсога запросто могли бы перебить ворвавшихся в его шатер смельчаков. Что же касается Кэриса, то он проявил в битве чудеса доблести и отваги, и именно ему принадлежала мысль о том, что только магия древних мечей не позволит Подгорному Повелителю разорвать магическую связь с не оправдавшим его надежд Цурсогом, что лишило бы пленение мергейтского ная всякого смысла. Однако бросившиеся в погоню за нардарцами степняки из головного тангуна обратили бы победу в поражение, если бы ополченцы не завалили Сеггедский тракт стволами поваленных деревьев и не устроили близ него несколько засек, которые обороняли с мужеством, достойным быть увековеченным не только в песнях, но и в звонкой бронзе. Словом, по мнению атт-Кадира, единственный, кому нечем было похваляться, был он сам, да еще, может быть, Рильгон и его родичи, хотя каттаканы столь славно потрудились перед началом сражения, что уже одним этим могли бы гордиться до конца своих дней.
Излагая все это Фейран, Фарр сознавал, что делает совсем не то, чего она от него ожидает. О перипетиях битвы у пересечения Сеггедского и Рагборского трактов девушка, уж верно, были наслышана, но личные впечатления и воспоминания его не заслуживали того, чтобы заострять на них внимание. К тому же ему самому не терпелось задать Фейран несколько вопросов, на которые не пожелали или не смогли ответить остальные обитатели Хмельной Горы.
— Скажи-ка, а куда делся Даманхур и Рильгон? — спросил атт-Кадир, полагая разговор о происшедшем несколько дней назад сражении завершенным. Драйбена я тоже со вчерашнего вечера не видел, а Страшар, Рей и Асверия отмалчиваются с таким загадочным видом, что аж зло берет!
— Шад отправился с двумя каттаканами в Дангару. Драйбен с Кэрисом и Рильгоном — в Раддаи. Разве Кэрис тебе ничего не говорил? — удивилась девушка. — А ты и правда был в отряде тальбов, которые помогли ополченцам не допустить степняков к Хмельной Горе?
— Был, — без воодушевления ответил Фарр. — Они многих мергейтов своими молниями прикончили. Зрелище было жуткое. Люди, представь себе, словно гигантские факелы горели. Не попусти Богиня еще раз такое увидеть! — Юноша передернул плечами и уставился в просвет между полуприкрытыми ставнями на легкие белые облачка, медленно плывущие по бледно-голубому небу. — Если бы не магия тальбов, ополченцы бы степняков не сдержали. А после того как у засек чуть не треть первого тангуна сгорела, мергейты к Рагборскому тракту откатились и совещаться принялись. И часть, я так понял, назад в Сеггед отправилась, а часть дальше к границе Нарлака двинулась, на соединение с Гурцатом. Ты про это Лайле спроси, его Тиир вместо себя командиром оставил. Я-то что могу рассказать? Мергейты спешились, чтобы через завалы из деревьев перебраться, тут их тальбы и принялись жечь. А до этого лошадей им, видишь ли, жалко было… Ну затем вошли во вкус и с лошадьми вместе пошли степняков поджаривать, чтобы страху нагнать. Так зачем Даманхур в Дангару отправился? Трон возвращать?
— Да. Туринхура со дня на день шадом должны провозгласить. Вот Даманхур и собрался почву подготовить, чтобы при скоплении народу объявиться, — нехотя промолвила Фейран.
— А как видения твои? Получится это у него? — осторожно спросил Фарр, видя, что девушка не слишком-то хочет говорить на эту тему.
— Не знаю. Не было мне видений про Дангару, — кусая губы, ответила Фейран, и тонкие пальцы ее начали беспокойно теребить пояс желтого, оттенявшего черноту волос и бровей платья. — Мне теперь чаще всего Раддаи снится. Священный Дом и Небесные Самоцветы. Из-за этих-то снов Кэрис с Драйбеном в Белый город и отправились.
— Та-ак… — пробормотал Фарр, начиная догадываться о том, что измыслили его друзья, пока он с тальбами добирался до Хмельной Горы. — Что же, они надумали Цурсога в Раддаи переправить и там через него до Подгорного Властелина добираться?
— Не знаю. Ничего-то я не знаю! — Фейран вскочила со стула и пробежалась по комнате. Распахнула
