документы перехвачены.
— Но ведь все это можно провернуть проще! — Черные глаза одобрительно прищурились.
— Как, по-твоему, мы это сделаем?
Меггс состроила гримасу.
— Мы просто дождемся нужного момента и быстренько провернем дельце. Лично мне нравится начинать, когда хозяева вечером уходят, а слуги рады-радешеньки отдохнуть. Тебе придется только подсадить меня в окно, и все будет тип-топ.
— Хотя идея подсаживания тебя в окно представляется мне весьма привлекательной, я не смогу участвовать в этом мероприятии. Но у тебя будет больше возможностей узнать, где находятся документы, если ты какое-то время проведешь в доме. Так что служанкой ты все-таки станешь. Поэтому можешь приступать к обучению.
— А учить меня будешь ты? Или лопоухий Джинкс? — Она подошла к книжной полке и пальцем стерла толстый слой пыли. — Это будет забавно. Здесь у вас паутина старше, чем Тимми.
Вообще-то она говорила дело.
— Тимми… Тимми Таннер… Что за имя?
— Да, так я его называю. — Меггс улыбнулась, словно ей очень понравилась шутка.
— А он называет тебя Мэг.
— Меггс, — поправила она и улыбнулась шире. — Мы как монеты, да? Меггс — золотые гинеи, которые мне так хорошо удается красть, а таннер — полкроны. Вы называете это кличками.
Хью обнаружил, что тоже улыбается. А он называл ее мисс Таннер.
— Понятно. Хорошая шутка. Можно сказать, Noms du plume[4].
— Скорее, Noms de guerre[5].
Хью моментально насторожился и почувствовал, как по телу пробежала холодная волна. Словно его внезапно окатило ледяной морской водой. Здесь что-то было не так. Произношение. Интонация. Раскатистое, чуть грассирующее «р». Боже, кого он привел в дом? Кому доверился? Адмирал Миддлтон предупредил, что даже в Адмиралтействе есть французские шпионы. А он встретил девчонку на Кокспер- стрит, причем именно тогда, когда решил, что ему нужно. Удивительно кстати она появилась. Черт возьми, он никогда не верил в совпадения, но в то же время глупо посчитал ее появление именно таковым.
Хью заставил себя говорить спокойно и ровно:
— Забавно, что ты говоришь по-французски.
— Как я уже тебе говорила, у меня есть уши. И я слышу самые разные вещи. Да и старуха Нэн любила всяческие умные разговоры.
Возможно, она говорит правду. Но может быть, и нет. В этой девчонке явно есть неизведанные глубины. А у него нет времени, чтобы искать дно.
Он уже совсем было решил схватить ее, притянуть к себе через стол, как неразумного матроса- новичка, и вытрясти всю правду. Вот только она не была неразумным матросом. Она была внимательной, быстрой и смертоносной, как ганшпуг[6]. Кроме того, Хью знал, что если она окажется в его руках, то он займется совсем другими делами, не имеющими ничего общего с выколачиванием из нее правды. Да и челюсть все еще болела.
Решив положиться на свой жизненный опыт и постаравшись вложить в свой голос максимум угрозы, капитан устремил на собеседницу мрачный взгляд:
— Послушай меня, девочка.
Меггс застыла, всем своим видом выражая внимание.
— Даже не пытайся морочить мне голову! — прорычал он. — Не забывай, что ты в моей власти. Если ты попробуешь водить меня за нос, я с легкостью вышибу из тебя весь дух. Уж тогда тебе точно жизнь медом не покажется.
— Я бы не советовала запугивать меня, а уж тем более бить, — сказала Меггс как бы между прочим. — Должна предупредить, я плохо реагирую на боль. Начинаю злиться.
Это Хью было хорошо известно, учитывая схватку накануне. Кроме того, его здорово раздражало то, что он действительно испытывал острую потребность в ее навыках, никак не мог без них обойтись. Да и в конце концов она всего лишь девчонка, а не боксер.
Она — воровка, услужливо напомнил ему внутренний голос. Взломщица, карманница, разбойница. Она — знаток всех видов мошенничества, и ему вовсе не следует испытывать к ней сочувствие. Это было бы признаком слабоумия.
— А когда я злюсь, — продолжила Меггс, — у меня разгорается аппетит к насилию. И речь уже не идет о честной схватке.
Хью почувствовал, как внутри что-то вспыхнуло. Словно подожгли фитиль. К черту логику. К дьяволу сострадание. Здесь все не так. Капитан по-иному взглянул на девчонку — связку сухожилий и костей — и почувствовал во рту металлический вкус крови. Да что же это такое?! Девчонка имеет вкус к насилию?
Он был потрясен. И, чего греха таить, возбужден сверх всякой меры. Потому что ее слова стали эхом того дикого первобытного упоения, которое он держал под замком глубоко внутри, как порох в трюме. Опасный груз.
Это он хорошо понимал. Вкус к насилию, к удовлетворению неистовой, туманящей разум страсти. Закрыв глаза, он мог без труда припомнить чувство мрачного восторга, охватывавшего его всякий раз, когда его кулак, или меч, или сапог врезался в противника. Он ощущал некую извращенную эйфорию, когда удар достигал цели. О да, ему не были чужды порочные наклонности.
Хью мог думать только об этом. Он из последних сил цеплялся за эти мысли, поскольку лишь они пока еще не давали ему схватить девчонку в объятия, впиться в ее рот жадным поцелуем, раздвинуть языком ее губы и проникнуть внутрь. Почувствовать ее вкус и дать ей ощутить свой.
Да поможет ему Бог!..
Неимоверным усилием воли Хью взял себя в руки и попытался восстановить дыхание, почему-то ставшее отрывистым и неровным.
— И не думай играть со мной, — упорно повторил он, желая во что бы то ни стало сохранить способность мыслить здраво. Сохранить рассудок. — Я достаточно ясно выразился?
— Да, кэп. — Она нисколько не была взволнована, словно понятия не имела, какой пожар только что разожгла в его груди. — Ты тяжелый человек, капитан.
— Ты даже не представляешь, какой тяжелый. — Он сделал паузу и устремил на собеседницу хмурый взгляд, в котором не было ни капли нежности. Только так можно было внушить ей, что играть с ним — опасно для жизни.
Меггс отвела глаза.
— Не уверена, что мне нравится идея работать на тяжелого человека.
Хью ехидно улыбнулся, показывая, каким ублюдком при желании может быть. Теперь она перестанет смотреть на него с восхищением.
— А у тебя нет выбора.
Ее глаза метнулись обратно к его лицу. Их взгляды встретились. Глаза Меггс были темными, дикими и настороженными, как у попавшего в ловушку зверька. Боже правый, подумал Хью, похоже, он и эта девчонка загрызут друг друга раньше, чем все кончится.
— Ты умная. Пойми, дело пахнет виселицей. Ты должна понять, что я не могу отпустить тебя сейчас, после всего, что ты узнала. Ведь тебе известно, где я живу, что я намерен сделать и для кого. — Хью встал, медленно обошел вокруг стола и остановился рядом с Меггс. — Ты знаешь все обо мне — мое имя, должность, адрес. Тебе известно, что я работаю по тайному поручению правительства его величества. А я не знаю о тебе ничего, даже твоего настоящего имени.
Меггс злобно фыркнула:
— А зачем тебе мое имя? Можешь называть меня как хочешь. Мне без разницы.
— Я бы предпочел называть тебя так, чтобы ты отвечала, и, как показывает опыт, для этого лучше всего подходит настоящее имя, данное при крещении.
Меггс ехидно ухмыльнулась:
— А с чего ты взял, что я вообще крещеная?
Она пыталась вывести его из себя, и Хью это знал. Одновременно она встала и отошла за стул, чтобы
