нахождения в глубоком немецком тылу провел 44 боевые операции и диверсии[78], т. е. в среднем 1 за 6 дней. Причем из этих 44 операций 22, т. е. ровно половина, были боестолкновениями с украинскими националистами. Столь слабая интенсивность боевой деятельности для любого отряда, подчиненного УШПД, просто непредставима.
Подчинявшийся УШПД партизанский командир Петр Вершиго-ра вспоминал о «Победителях», что диверсиями отряд Медведева не занимался: «Бои вел лишь тогда, когда их навязывал противник… Но зато осведомлен был Медведев о вражеских делах на Украине, пожалуй, лучше всех. Главная задача этого отряда — глубокая разведка»[79].
О другом известном партизанском отряде НКГБ СССР «Охотники» под командованием Николая Прокопюка сохранились свидетельства Георгия Балицкого, командира отряда им. Сталина Черниговско- Волынского соединения УШПД. Согласно записи Балицкого в дневнике, Прокопюк сильно содействовал ему в создании агентурной сети[80].
О той же самой тенденции свидетельствует конфликт между руководителем отряда НКГБ СССР «Ходоки» Евгением Мирковским и командиром партизанского соединения УШПД им. Боровика Владимиром Ушаковым. Последний сообщал Сталину, что Мирковский, переманивая в свой отряд рядовых партизан, «местным партизанам говорит, чтобы бежали из отряда [под командованием Ушакова], [в] отряде, мол, нужно воевать, а у него [Мирковского] они займутся местной разведкой…» [81]
Полученные в ходе агентурной разведки данные командование отрядов НКВД-НКГБ СССР сообщало в Москву, в 4-е управление НКВД-НКГБ СССР.
На личности руководителя этого управления остановимся более подробно. Павел Судоплатов родился в 1907 г. в расположенном на юге Украины городе Мелитополе в русско-украинской семье среднего достатка. В двенадцатилетнем возрасте он бежал из дома и стал бойцом Красной армии, а в четырнадцать лет, как один из немногих, умевших читать и писать, был принят на работу в особый отдел ВЧК. По некоторым данным, едва ли не всю свою чекистскую карьеру в 1920-1930-е гг. Судоплатов сделал на борьбе с украинскими антисоветскими партиями, в том числе с националистическими. В ходе длительной агентурной игры Судоплатов сумел войти в доверие к лидеру Организации украинских националистов Евгению Коноваль-цу и лично взорвать его в Роттердаме в 1938 г.[82] Позже Судоплатов организовал убийство Льва Троцкого.
Поэтому неудивительно, что у партизан 4-го управления НКВД-НКГБ СССР приоритетом был терроризм, — кропотливая агентурная разведка как раз и была подчинена этой задаче. Общепринятую и корректную терминологию для обозначения этого явления по понятным причинам советские историки использовали не всегда. Но даже они употребляли эвфемизм, не называя, скажем, «диверсиями» целенаправленные убийства прежде всего штатских людей, к тому же «ликвидации», совершаемые по большей части лицами, не одетыми в военную форму советской стороны: «На основании приговоров, вынесенных партизанами, омсбоновцы осуществили 87 актов возмездия» [83]. Из разноречивых данных следует, что целями терактов были в основном 3 категории лиц: представители гражданской оккупационной администрации, высшие офицеры Вермахта и СС, а также наиболее значимые политэмигранты и советские коллаборационисты.
Например, партизаны под руководством Дмитрия Медведева в декабре 1941 г. в городе Жиздра Калужской области РСФСР захватили в плен сына князя Львова, бывшего председателя IV Государственной думы и председателя Временного правительства. Как вспоминал Медведев, «На самолете Р-5, впервые посаженном командованием на оккупированной территории на подготовленной нами площадке, отправили князя в Москву. Князь был переодет в форму санитара (был в хорошей штатской одежде, но с повязкой с красным крестом)»[84].
После этого Медведев был вызван в Москву, где под его начало передали созданный на базе ОМСБОНа отряд «Победители» и перебросили в Западную Украину. По всей видимости, на этот раз перед отрядом Медведева была поставлена задача убийства главы рейхскомиссариата Украины Э. Коха (что не исключало и менее важных задач, в том числе покушения на генерала Андрея Власова[85]). Даже при переговорах с действовавшим на Волыни лидером украинского антисоветского повстанческого отряда Тарасом «Бульбой» (Боровцом) осенью 1942 г. Медведев всеми силами пытался убедить его убить Коха[86]. Тарас Боровец не согласился на предложение. Однако у отряда Медведева был и собственный инструмент для реализации спецзадания — Николай Кузнецов, действовавший в Ровно под видом германского офицера Пауля Зиберта. Поставленная задача, несмотря на многочисленные попытки, не была выполнена — Кох не был убит. Но Кузнецов совершил в 1943–1944 гг. ряд терактов против представителей гражданской оккупационной администрации. Поэтому деятельность спецотряда «Победители» получила самую высокую оценку руководства НКГБ СССР. Организатор убийств Медведев и исполнитель Кузнецов были награждены Золотыми Звездами Героев Советского Союза.
Практика постановки крайне сложного или даже заведомо невыполнимого задания распространена в среде спецслужб. Даже если приказ не выполнен, деятельность исполнителя оценивается по реально достигнутым результатам. Так и в данном случае: глубокое агентурное проникновение в аппарат оккупационной администрации и ряд громких терактов были признаны Судоплатовым успехом руководства отряда «Победители».
Представляется, что история партизан Дмитрия Медведева и прикрываемого ими Николая Кузнецова получила в СССР огласку благодаря тому, что Кузнецов в 1944 г. был убит, т. е. был провалившимся агентом.
Вместе с тем наряду с отрядом Д. Медведева на территории Украины в годы войны оперировали еще 5 отрядов НКВД-НКГБ СССР, руководители которых получили звания Героя Советского Союза: «Охотники» (командир Николай Прокопюк), «Олимп» (Виктор Карасев), «Ходоки» (Евгений Мирковский), «Форт» (Владимир Молодцов), «Маршрутники» (Виктор Лягин). Не по всем этим группам документы сегодня доступны в достаточной степени. Однако и те данные, имеющиеся в распоряжении исследователей, позволяют сделать вывод о том, что НКГБ в ходе зафронтовой деятельности не отказывался и от своего основного «рода деятельности» — борьбы с «внутренним врагом». Отряд «Ходоки» в июле 1943 г. получил задание по разработке Организации украинских националистов. До этого на его базу прибыла спецгруппа Муравьева, которая в районе Бердичева проникла в среду ОУН и захватила одного из местных руководителей — Кукса, который дал сведения о явках и паролях националистов. В октябре 1943 г. отряд Мирковского передислоцировался в район Сарн (Ровенская область), где вскрыв в Ракитнянском районе подпольную сеть националистов, уничтожил до 20 человек бандеров-ского актива. При этом, по сведениям самих чекистов, были выявлены националисты, имевшие контакт с разведкой Сумского и Житомирского соединений УШПД, и являвшиеся ее связными. Отрядом были составлены списки почти на 200 активистов ОУН, раскрыта и ликвидирована попытка ОУН внедрить в партизанские формирования террористов- боевиков для ликвидации командно-политического состава. В частности, по данным чекистов, ими было предотвращено покушение бандеровцев на командира диверсионного отряда УШПД В. Яремчука, Героя Советского Союза[87].
Историк Борис Соколов, оценивая деятельность отрядов, подчиненных штабам партизанского движения, высказывается о них сдержанно: «На самом деле особенно эффективными были операции не многочисленных, но плохо обученных и оснащенных отрядов, а действия небольших, специально подготовленных и владевших самыми современными средствами борьбы диверсионно-террористических групп, которые подрывали важные военные объекты и уничтожали высокопоставленных чиновников оккупационной администрации»[88]. Очевидно, имеются в виду спецгруппы НКВД-НКГБ СССР.
Однако, говоря о выполненных заданиях отрядов 4-го управления НКВД-НКГБ СССР, можно поставить вопрос: насколько терроризм, тем более столь активный, был вообще целесообразен с точки зрения интересов коммунистического режима? Как сообщают советские историки, «каждому из них (терактов. —
