вскричали правители.
— О, вот теперь вы подошли к самому главному! — сказал Будда. — Сначала я вам показал мирскую жемчужину, и вы называли мне разные цвета, но так и не пришли к общему мнению. Теперь же я показал вам жемчужину высшей пробы, которую вы даже не смогли разглядеть!
Все пять правителей, едва услышав эти слова, тотчас все поняли.
Путы спадают
Глядя на ложное, мы путаем его с истинным, познавая обманчивое, принимаем за действительное — именно об этом гласит рассказанная древняя история. Но разве не таково и современное общество?
Где же Путь?
Приход созерцания
О дин монах спросил наставника Вэйкуаня:
— Где Путь-Дао?
— Прямо перед тобой, — ответил Вэй-куань.
— А почему я его не вижу?
— Ты обладаешь «я», а поэтому тебе его и не увидеть.
— Раз уж из-за того, что обладаю «я», я не вижу Путь, то ты-то видишь его? — спросил монах.
— Вот из-за того, что ты обладаешь и «я» и «ты», тебе точно никогда его не узреть! — сказал Вэйкуань.
Монах решил поставить вопрос по-другому:
— А если не будет ни «я», ни «ты», то можно будет узреть его?
— Если не будет ни «я», ни «ты», так кто же будет стремиться узреть его и так и не увидит?
Путы спадают
Да уж, поистине, как говорится, «даже комару некуда вонзить свое жало» — столь безупречные ответы наставника!
Учение Чань — это особого рода мудрость.
Чань основывается на прозрении природы человека, а если следовать прозрению своей природы, то обязательно достигнешь того места, где располагаются врата Чань. Впрочем, не всегда можно понять, прозрел ты свою природу или нет, кажется, что уже все понял, а может — и нет. Не правда ли, это весьма забавное состояние?
Груз на душе
Приход созерцания
По узкой тропинке шли двое. Один был корейский монах Цзинсюй, другой — недавно принявший постриг его ученик Манькун. Шли долго, и по дороге Манькуну стало казаться, что его дорожный мешок слишком тяжел, он то и дело просил сделать остановку и передохнуть.
Но монах Цзинсюй продолжал идти вперед, не проронив ни слова, и его ученику приходилось, задыхаясь от усталости, плестись вслед.
Как-то раз они проходили через деревню.
И Манькун, как всегда, жаловался на усталость. А Цзинсюй заметил одну женщину, выходившую из дома, подошел к ней, внезапно обхватил обеими руками и приподнял. Женщина громко завизжала от страха. На крик выскочили домочадцы и соседи, полагая, что Цзинсюй непристойно с ней обращается. С громкими криками они напали на монаха, решив побить его. Цзинсюй бросился от них наутек. Манькун, с дорожным мешком на спине, кинулся вслед за ним.
Как же быстро они мчались! Пробежав несколько горных троп, крепкие деревенские парни так и не смогли догнать этих двоих.
Наконец учитель остановился на тихой и безлюдной тропинке и поинтересовался у своего ученика:
— Тебе по-прежнему тяжело?
— Поразительно, но все это время я не замечал тяжести своего дорожного мешка! — ответил Манькун.
Путы спадают
Если тебе тяжело идти, значит на сердце лежит какой-то груз; если идти легко, значит, сердце освободилось от него. И от чего же все это зависит? А истина здесь одна: тяжело тебе или легко — все зависит от состояния твой души.
Сбросив все тяжести, с легким сердцем нам будет нетрудно идти по дороге. И тогда ты заметишь, сколь легкой и расслабленной стала твоя походка!
Странствовать меж рек и озер
Приход созерцания
Чаньский наставник Шоучу жил в провинции Цзянси в области Хуайчжоу в горах Дуншань. Когда он пришел к чаньскому наставнику Юньмэнь Вэньяню, тот спросил, откуда он.
— Из провинции Цзянси, — ответил Шоучу.
— В каком же месте ты обрел прибежище? — спросил Юньмэнь.
— В провинции Хунань, в монастыре Баоэньсы — «Воздаяния за милосердие».
— Когда ты покинул его?
— 25-го числа восьмого месяца.
— Подойди-ка, получишь три удара посохом! — закричал Юньмэнь.
На следующий день, стоя перед залом для медитаций, Шоучу громко спросил:
— Вчера, Вы, глупый учитель, наградили меня тремя ударами посохом. Проявите милосердие, объясните, в чем же тут дело?
— Ах ты, мешок для еды! Зачем же следовало ходить из Цзянси в Хунань! — заявил Юньмэнь.
И в этот момент Шоучу испытал великое озарение!
Путы спадают
Наше физическое тело мы можем перемещать туда и обратно, но неужели надо еще вместе с этим перемещать и наше чаньское сердце? Чаньский учитель Шоучу действительно, уподобившись мешку для
