рекламу посреди спора о коллективизации и о хлебе. Хотела я уже завершить эту тему. Но вернемся. Во- первых, покажите нам, пожалуйста, цифры. Я напомню, что программа о коллективизации, казалось бы ни про Сталина, ни про Хрущева, ни про путч. Что-то вот такое давно было, в школе проходили. Вот какая буря была вот по поводу голосования.
«Коллективизация — преступная авантюра или страшная необходимость?»
Интернет-голосование: «преступная авантюра» — 29% «страшная необходимость» — 71%
Телефонное голосование: «преступная авантюра» — 22% «страшная необходимость» — 78%
Голосование в студии: «преступная авантюра» — 64% «страшная необходимость» — 30%)
Стрижак: Что Вы хотели добавить, Константин Вадимович? По поводу коллективизации или что-либо конкретно?
Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты»: Нет, просто поскольку было сказано о том, что главным поставщиком товарного зерна являлись крупные латифундисты и помещичьи хозяйства, то это как раз…
Поляков: Товарного зерна.
Ремчуков: Товарного. Мы сейчас говорим о товарном зерне. То в знаменитой работе «Развитие капитализма в России» Владимира Ильича Ленина, он это исследовал, это принципиальная работа для понимания развития капитализма, о том, что товарное зерно поставляли самые бедные и самые богатые. Самые бедные потому, что они не могли ничего на своем клочке ничего, кроме товарного произвести, они не могли кормить. А богатые потому, что у них было много земли. А середняк, весь середняк, производил фактически натуральное производство для собственного потребления. У него было все — от табака-листа, до пшеницы и так далее. Поэтому, это очень существенно, что не только латифундисты, но и беднейшие. Это методологически очень важно — какие слои включались в капитализм.
Стрижак: Я думаю, что Николай Карлович, Вам надо сделать вторую программу.
Сванидзе: Точно также я и Вам отвечу. Я методически не могу понять, почему и это говорит о том, что нужно было убивать несколько миллионов крестьян.
Ремчуков: Нет, я сейчас в данном случае… у нас же по поводу истории и фактов, наука это или не наука, либеральная или не либеральная. Очень важно просто внимание к деталям, мне кажется.
Кургинян: Согласен.
Сванидзе: Это да. Несомненно.
Стрижак: А вот смотрите, по поводу советской идеологии…
Сванидзе: Ника, Ника, социология, вот по этому поводу социология какая?
Валерий Федоров, генеральный директор ВЦИОМ: Смотрите, вот действительно, здесь первый момент, когда мы видим, когда голосование в студии радикально отличается от телефонного и от интернет-голосования. У меня есть гипотеза.
Стрижак: Гипотеза?
Федоров: Точно. Гипотеза, которая объясняет это отличие. Это то, что современные теоретики называют «обогащенным общественным мнением». Что это значит? Это значит, что большинство вопросов, которые социологи задают людям, они возникают у людей в мозгу впервые в момент, когда им этот вопрос задают. Потому что люди не думают о коллективизации, о Цезаре, о революции, путче. Просто не думают.
Стрижак: Они не готовы к тому, что кто-то с ними хочет посоветоваться, понимаешь?
Федоров: И вот смотрите. Интернет-голосование и телефонное голосование — это реакция на передачу. Но это реакция на передачу, которая идет где-то вдалеке там по телевизору, и которую ты, скорее всего, смотришь не сначала и не до конца. А вот голосование в студии — ты уже связан с законами, ты выйти отсюда не можешь, ты включился и ты начинаешь думать и сопереживать.
Сванидзе: Это ровно то, что я говорил вчера. Абсолютно.
Федоров: И меняешь зачастую свою позицию. И, действительно, такие случаи достаточно часто происходят.
И вот здесь мы видим, что состязание двух ярких личностей привело к радикальному отличию. Но такое происходит далеко не всегда.
Кургинян: Ника, можно вопрос один?
Стрижак: Да, давайте.
Кургинян: Скажите, пожалуйста, Вы как социолог можете назвать репрезентативной выборку в условиях, когда сто с небольшим человек сидят в зале, часть из них является профессионалами и голосует треть из них? Я очень уважаю зал. Я считаю, что это прекрасная микрогруппа. В ней можно проводить очень интересные эксперименты. Но я спрашиваю социолога, руководителя крупной структуры…
Федоров: Рядом сидит, справа от меня, крупнейший специалист по качественным исследованиям.
Кургинян: Да, пожалуйста. Вы называете такую выборку репрезентативной?
Федоров: Конечно, конечно при таком количестве ни о какой репрезентативности невозможно в принципе.
Кургинян: Это фокус-группа?
Сванидзе: А телефонные звонки — это репрезентативная фокус-группа?
Федоров: Телефонная тоже нерепрезентативна.
Кургинян: С какого количества начинаются репрезентативные группы?
Сванидзе: Ни с какого.
Федоров: Ни с какого.
Кургинян: Значит, два человека тоже может быть репрезентативными?
Сванидзе: Нет, Сереж, ни с какого. Они начинаются с репрезентативной выборки. А не с количества.
Федоров: Коллеги, у нас вообще не опрос социологический. У нас шоу телевизионное.
Стрижак: А все забыли, все забыли.
Федоров: В котором включены элементы интернет-голосования, телефонного голосования, голосования в студии. К социологическому опросу это вообще никакого отношения не имеет.
Мы с этого начали. Давайте этого просто не забывать.
Кургинян: Нет, нет.
Стрижак
Федоров: Мы просто пытаемся интерпретировать, почему же все-таки люди, которых здесь не 3 человека и даже не 30, почему они устойчиво голосуют так, а не иначе? Из передачи в передачу. Это факт, который должен быть интерпретирован.
Кургинян: Единственный, единственный материал, который существует, это форум этого самого…
Стрижак: Это мы уже сегодня и вчера слышали.
Федоров: Он нерепрезентативен.
Кургинян: Он нерепрезентативен как каждая аудитория.
Стрижак: Пожалуйста. Говорите.
Юрий Емельянов, кандидат исторических наук: Вот я услышал за вчерашнюю и сегодняшнюю передачу немало интересного. Я тоже ломал себе голову, почему произошло такое голосование? И вот я услышал, что оказывается, у нас народ отстал от времени, у нас старики не те, отсталые. Молодежь, оказывается, это просто банда какая-то, которая голосует через интернет. Наконец,
