Говард, по натуре застенчивый, решил впредь не обсуждать свое призвание со случайными людьми, но, несмотря ни на что, он знал, что мир таит для него несметные сокровища. Жидкости есть повсюду, а значит, без клапанов не обойтись.
Говард встретил Джулию, когда работал на водопроводной станции в Ладлоу. Учась в магистратуре, он устроился на временную работу — провести анализ КПД водопровода (для городка), а заодно исследование водопроводных систем (для себя). Говард мечтал изобрести систему очистки воды, столь же совершенную, как древнеримские акведуки. Вода в ней будет проходить через множество расширяющихся и сужающихся вентилей под действием одной лишь силы тяжести. Немного смелости и фантазии — и он сэкономит тысячи тонн воды, что теряются из-за несовершенства водопроводов, и создаст систему, с помощью которой можно оросить Сахару!
По пятницам, когда над водопроводной станцией садилось солнце, Говард выходил из конторы полюбоваться роскошными джунглями труб, гордясь, что знает, куда идет и для чего служит каждая труба, — однажды миссис Гилл убедится, что Говард Ламент смыслит не только в велосипедных покрышках!
— Вы мне мешаете, — услышал он в один из таких вечеров.
Она стояла перед мольбертом против солнца, с копной черных волос, с кисточкой в зубах.
— Ох, простите! — Говард отошел в сторону, а потом шагнул назад, пытаясь подсмотреть, что нарисовано на холсте.
— Не надо, — велела она. — Не люблю, когда судят неоконченную работу.
— Судить я не стану.
— Это на словах, а на деле станете. — Девушка недовольно подняла бровь. — Людям свойственно судить.
На вид девушка была одних с ним лет или чуть моложе. Хорошенькая, с гладкой кожей, круглыми, как наливные яблочки, щеками, маленьким веснушчатым носиком и роскошными волосами — черными как смоль, а в прическу вставлены кисти, точно шпильки у гейши. На ней были широкие брюки и просторная синяя мужская рубашка, перепачканная желтой и оранжевой краской.
Разговор не клеился. Девушка сосредоточенно подтирала тряпочкой холст и кое-где подправляла мазок-другой. Говард смотрел как зачарованный, не смея шелохнуться: если шагнуть вперед, она решит, что он вздумал ее судить, а если отступить назад, он загородит вид на водопроводную станцию.
— Вы профессиональная художница? — поинтересовался Говард.
Девушка покосилась на него с подозрением.
— А что? Профессионал я или нет — какая разница?
— Просто любопытно, — сказал Говард, отметив про себя, что его новая знакомая очень хорошенькая.
— Я продала пять закатов, — объяснила она. — Наверное, могу считаться профессионалом — или любителем-везунчиком. Как вам нравится.
— Вот как? — Говард уже готов был спросить, не осталось ли у нее еще закатов на продажу; ему, нищему аспиранту, они были, вообще-то, не по карману, зато был бы повод увидеть ее вновь.
— Закаты мне надоели до смерти! — продолжала девушка. — Такая банальщина! Куда труднее нарисовать полдень так, чтобы было интересно. Или пасмурный, хмурый день. Это под силу одним лишь старым мастерам. Закаты — сплошное надувательство. Вот почему я здесь, на водопроводной станции.
— А-а! — восхищенно и понимающе ответил Говард.
Говард уже решил, что девушка ему нравится: и ее прямота, и подвижное лицо, и непокорные кудри, и кисточки в прическе — изобретательная! Боясь сказать глупость, он молчал, молчала и его новая знакомая, не отрываясь от работы. Вскоре Говард нашел, что молчать вместе уютно. Он даже успел подумать: прекрасное начало для… дружбы — и тут девушка задала вопрос, которого он страшился.
— Чем вы занимаетесь?
— То есть, где работаю? Или кто я по профессии?
— Догадываюсь, работаете вы здесь.
— Да, — промямлил Говард. — Здесь, на водопроводной станции.
— Ну и… чем занимаетесь?
Говард нахмурился. Ясное дело, нельзя ответить «клапанами» — она прогонит его прочь. Но уж лучше пусть прогонит, чем ляпнет глупость о велосипедах, ведь он не мог бы жениться на женщине, которой нет дела до его работы. Жениться? Он подумал «жениться»? Но если не говорить про «клапаны», придется выдумать какую-нибудь другую работу, а если завяжется дружба, то ложь непременно выплывет наружу. А врать своей любимой и единственной — последнее дело. Любимой и единственной? Размечтался!
Девушка замерла с кистью в руке: нерешительность Говарда ее позабавила.
— Не знаете, кем работаете?
— Знаю, конечно. — Говард сглотнул. — Я инженер, занимаюсь клапанами.
— Хм, — отвечала девушка, — не знаю, что и сказать на это!
У Говарда упало сердце. Надо было соврать, хотя бы сейчас, а когда они подружатся — сказать правду. В порыве отчаяния он решил вернуться домой, в убогую комнатенку, которую снимал вдвоем с гребцом из спортивной команды. Гребец! Что ему стоило назваться гребцом? Говард ослабил галстук и собрался уходить, но не смог удержаться от прощального взгляда на девушку.
Изящными, тонкими пальцами она выдавливала на палитру жженую умбру. Счистила ножиком с холста лишнюю краску и вытерла о рубашку. Поправила непослушную черную прядь и нечаянно испачкала ее. «Какая красавица! — подумал Говард. — И какой случай упущен! А все из-за клапанов, пропади они пропадом!»
— Ну, — Говард кивнул, смирившись с неудачей, — до свидания!
Девушка подняла на него изумленный взгляд:
— Куда вы? Я ведь еще не закончила! Вы теперь часть картины!
Но радости Говарду это почти не прибавило.
— Расскажите же мне о клапанах! Не верю, что они совсем уж нудные.
— Все-таки нудные, — проговорил Говард.
— Не верю. — Девушка лукаво улыбнулась и перевела взгляд на холст. — Потому что на зануду вы не похожи.
— На зануду?
Девушка призадумалась.
— Ну, вроде спортсмена, помешанного на рекордах, — игрока в регби или гребца.
«Датч Ойл»
— «Датч Ойл» ищет молодые таланты! — вещал Гордон Снифтер. — Незаурядных людей! Вроде вас, Говард Ламент!
Какой юноша не мечтает услышать, что старой замшелой корпорации нужны его молодой задор и пыл? Тем более если он с детства привык к эмблеме на рекламных щитах у дороги — бело-зеленой ветряной мельнице: «Мама, смотри, ветродуй!» Гордон Снифтер приехал в Ладлоу издалека, чтобы пригласить Говарда на работу. Долгая беседа, несколько бокалов вина, подпись над пунктирной линией — и Гордон Снифтер двинулся дальше, только его и видели. А Говард и его небольшое семейство отправились в Персидский залив, на остров Бахрейн, на нефтеперегонный завод «Датч Ойл», где Говард покажет, на что способен, — усовершенствует оборудование на нефтяных вышках, что выкачивают из песка миллионы тонн густой черной жидкости.
Предложение Снифтера укрепило веру Джулии в призвание Говарда; да и какая жена откажется последовать за мужем в далекую страну и постигать новую культуру? К тому же, пока сынишку так легко перевозить с места на место, самое время для переезда. Что до живописи, то после неудачи на
