Грохнула автоматная очередь, потом еще, еще. Катя подумала – все, следующая пуля попадет уже не в стену, не в ржавую бочку, не в лестницу, а прямо ей в сердце.
Но все изменилось в мгновение ока: визжа тормозами, на стройплощадку ворвались черные бронированные внедорожники. Автоматная очередь… Пули прошили пикап, автокар.
– Бросайте оружие! ФСБ! Вы окружены, сопротивление бесполезно!
Голос в мегафоне, прозвучавший из темноты, показался Кате удивительно знакомым и одновременно совершенно фантастическим.
Женский голос…
Катя, вжавшись щекой в холодный бетон, подумала о Тефиде. Так бывает лишь в мифах. Чуть приподняв голову, увидела ЕЕ в штурмовом комбинезоне, бронежилете, в распахнутой куртке с надписью ФСБ.
Ева Ершова с пистолетом «Стечкин» – «длинноносым», как называли его сыщики… Ева с пистолетом.
– Все, все, моя сдавайся! Моя китайский коммерсант, моя ничего не знает! Моя сдается властям, и требует немедленно встречи с китайский консул… Моя ничего не знает о проекте Тефи…
Товарищ Чень Лун, с мгновенной точностью профессионала оценивший в сложившейся ситуации все «за» и «против» по совершению сделки, решивший, что лучше сдаться и быть выдворенным из страны, чем сесть в тюрьму за шпионаж, не закончил фразы.
Август Долгов выстрелил ему в голову, и китаец рухнул прямо на хрустальный гроб-контейнер, задев при этом панель с датчиками.
В горячке никто, кроме Кати, не заметил, что несколько мигающих кнопок на панели сразу погасли.
– Долгов, бросайте оружие!
Автоматная очередь.
– Не вынуждайте нас…
Автоматная очередь.
– Не заставляйте меня…
– Убить? Убить меня хочешь? Ты?! – крикнул Август Еве, которая кричала ему уже без мегафона. – Что ж, давай, попробуй… а я ведь так и не успел сказать тебе, что мы одного поля ягоды. Неужели ты не поняла, что я не сдамся? Я не для этого все это делал, чтобы бросить вот так… незаконченным на середине…
Выстрел. Еще выстрел. Ева стреляла навскидку. И она попала ему точно туда, куда целилась, – в плечо и в ногу, в верхнюю часть бедра.
Август выронил автомат.
Группа захвата бросилась в сторону автокара, но внезапно…
Мощная упругая воздушная волна ударила сверху в узкое ущелье между высотными башнями. Катя подумала, что это взрыв, что-то взорвалось, а потом уши заложило от рева и грохота вертолетных винтов.
Сверху прямо на них на стройплощадку опускался вертолет!
Август Долгов заполз за машину, прихватив свой автомат, фээсбэшники кинулись врассыпную.
Катя помогла подняться полковнику Гущину – как он признался ей потом, от всех этих передряг и перестрелок у него внезапно жестоко схватило поясницу.
Вертолет на мгновение завис, потом опустился.
Из кабины кто-то вытолкнул связанного Мещерского. Рядом упали две канистры с бензином.
– Все назад, никому не стрелять! – скомандовала своим Ева.
Винты вертолета продолжали вращаться. Катя хотела было броситься к Мещерскому, вытащить его, но Гущин крепко схватил ее за руку.
– Так ты ему не поможешь. Знаешь, кто за пилота?
– Лыков!
Иван Лыков в шлеме с наушниками высунулся из кабины. Поднял руку, словно приветствовал их, но нет, показывал – в руке зажигалка. В другой руке пистолет.
– Грузите ящик в мой вертолет, и я его заживо не сожгу! Ну!
– Лыков, Иван! – крикнула Катя.
Он лишь на секунду повернул голову в ее сторону, казалось, он искал тут на площадке в неверном свете кого-то другого.
– Если кто двинется, я брошу зажигалку. Веретенников, ты ведь здесь, ты слышишь меня? Грузи ящик в мой вертолет!
КАКОЙ ЕЩЕ ВЕРЕТЕННИКОВ???
Катя подумала, что Лыков сошел с ума. Но тут, опершись на капот пикапа, поднялся Август Долгов. Кровь хлестала из его ран, но он цепко держал автомат в левой руке.
– Убирайся отсюда!
– Улечу с грузом, который ты пытался украсть у своей же корпорации. Эй вы, что застыли? – Иван Лыков, высунувшись из кабины вертолета, с пистолетом и зажигалкой издевался над всеми. – Он такой же федерал, как я нобелевский лауреат. Это Пашка Веретенников, менеджер «Биотехники», старший группы эвакуации. Мы встречались на станции «Восток». И тут я его узнал, когда он тот старый грузовик, которым воспользовался, в карьер сбросил с обрыва, следы заметал. Кто ко мне сунется, того пристрелю, а этот сгорит, – он кивнул в сторону лежащего Мещерского. – Видели живой факел? Хотите увидеть? Не хотите? Тогда живо грузите ящик в мой вертолет.
– Долгов… Веретенников! – Ева крикнула это громко. – Стоять на месте, не двигаться. Шаг – и от меня тебе пуля в лоб. Эй, ты! Мы согласны на все условия! Только не трогай заложника! Грузите контейнер в вертолет!
Двое федералов начали снимать контейнер с автокара. Катя уже не обращала внимания, что там мигает на панели сбоку, а какие светодиоды погасли. Она думала лишь об одном – как оттащить Мещерского подальше от проклятых канистр.
Тихонько по стеночке она начала продвигаться вперед. От Лыкова ее закрывал бетонный короб, лестница.
Федералы понесли контейнер к вертолету. Он был тяжелый, они шли медленно, согнувшись. Начали грузить. Лыков настороженно наблюдал за ними.
И Катя подумала: вот, если не сейчас, то когда же?!
Она никогда еще не бегала так, как в эти пять секунд. Ева закричала: «Стой!» Гущин заорал: «Берегись!»
Катя нырнула под хвост вертолета, вынырнула и сразу поняла – если тянуть Мещерского, то они оба сразу – легкие мишени. Тогда она что есть силы пнула одну канистру, отшвыривая ее как можно дальше.
Выстрел! Она не поняла, кто стреляет, наклонилась, подняла вторую полную канистру и бросила ее.
Взревели винты, поток воздуха сбил Катю с ног, и она упала на Мещерского, закрывая его собой.
Вертолет с грузом начал подниматься.
– Вытаскивайте их оттуда обоих!
И в этот момент произошло то, что они меньше всего ожидали, – Август Долгов… нет, Павел Веретенников, хотя к этому новому-старому имени его еще никто не успел привыкнуть, раненный, окровавленный, в три прыжка достиг вертолета и запрыгнул в кабину.
Его автомат вывалился, ударился о бетон, и… автоматная очередь заставила всех вжаться в землю.
А вертолет с грузом поднимался все выше, выше между башнями. В кабине дрались насмерть. Лыков ударил Веретенникова, пытаясь вытолкнуть его наружу. Но противник его оказался сильнее, вцепившись Лыкову в горло, он начал выпихивать его вон.
Вертолет накренился, и Лыков с воплем выпал из кабины, грохнулся на крышу строительных вагончиков, нагроможденных друг на друга.
Вертолет выровнялся, Веретенников взял управление и начал быстро подниматься – еще минута, и он
