И в этот момент в машине ожила рация.
– Товарищ полковник, только что звонили из Райков, там ЧП, – докладывал дежурный. – Угон вертолета на аэродроме и захват заложника.
– Что?
Тут же зазвонил мобильный – Райки, местный ОВД.
– Товарищ полковник, мы уже на месте. Угон вертолета с аэродрома. Тот, кого мы по пленкам искали, – Лыков, а с ним заложник, молодой мужчина, борода, примерно тридцати лет, судя по описанию очевидцев…
– Это Мещерский? – Катя буквально закричала, хотя ее и так слышали все.
– Очень похоже по описаниям свидетелей. Вертолет задержать не удалось. Они в воздухе. Мы уже созвонились с наземными службами и доложили. Но знаете, – начальник ОВД «Райки» на секунду запнулся, – странная ситуация. Там, куда мы доложили, ну вы понимаете, нам сказали, чтобы мы пока сами ничего не предпринимали. Ситуация, мол, у них под контролем.
– Слыхала? – спросил Гущин. – Федералы, Август твой и так без наших звонков в курсе. Ладно, посмотрим, кто кого опередит.
И он приказал своему водителю ехать в район Москва-Сити как можно быстрее.
Время – без малого полночь, улицы опустели. И машина неслась по Третьему транспортному кольцу. Гущин на переднем сиденье вертел в руках распечатки плана, полученного от сотрудников управления «К».
Катя думала о том, как там Мещерский… если это он – заложник… как там он в вертолете… боже, пусть захват заложника, но лишь бы они не разбились в горячке.
По указанию Гущина съехали с Третьего транспортного и повернули в сторону набережной, затем описали круг, и тут их нагнал джип управления уголовного розыска – дежурные оперативники, которых Гущин вызвал из главка. Джип поехал по набережной наперехват, а машина Гущина свернула в сторону Мантулинской улицы.
Они въехали на гигантскую стройплощадку согласно плану-схеме не с «парадного подъезда», а с черного хода, предназначенного для строительной техники.
Стеклянные высотки и «Афимолл-Сити» – где-то там, дальше. А тут недостроенные громады небоскребов.
Машина Гущина остановилась в тени башни «Эволюция». Впереди – башенные краны, стройплощадка, вагончики для рабочих. Все закрыто, законсервировано, заморожено. Прожекторы погашены. И из тьмы на фоне дальних огней выступает, словно гора, двадцатишестиэтажный огрызок – близнец башни «Эволюция» – башня «Био».
Катя осторожно вышла из машины. Нет, тут вам не Ховринка-Амбрелла, тут аура почище. Мурашки по коже от этих недостроенных гигантов. Половину башни «Био» успели застеклить. И пыльные стекла сейчас отливают серебром, как чешуя дракона, словно панцирь.
Над головой зияют сотни темных провалов – гигантские соты будущих офисов и контор – этажи, этажи…
Башня «Эволюция»…
Башня «Био»…
А мы – как муравьи перед титанами.
И тут Гущин, вышедший следом, приложил палец к губам и оттеснил Катю к бетонному коробу.
Они услышали негромкое урчание мотора. И на стройплощадку въехал неказистый пикап.
Мотор заглох, а водитель выскочил наружу. Кате показалось… она напрягла зрение… низенький, темноволосый человечек… кажется, это таджик-рабочий. Наверное, что-то привез или скорее, наоборот, явился под покровом ночи на стройку чем-то поживиться.
– Это рабочий-таджик, – шепнула Катя Гущину.
– Это не таджик и не рабочий, – полковник Гущин достал из кобуры табельный пистолет.
Послышалось шуршание шин по бетону, и откуда-то снизу, словно из-под земли… нет, конечно, из подземного гаража, оборудованного под башнями-близнецами, показался маленький автокар-погрузчик.
Впереди на захвате он вез необычного вида груз – прямоугольный контейнер из прозрачного сверхпрочного пластика. Не такой огромный, как тот «саркофаг» в лесу у Райков, но достаточно большой. Катя сначала смотрела лишь на этот контейнер и…
«…Во тьме печальной гроб качается хрустальный…»
Эта штука действительно напоминала хрустальный гроб, а сбоку на панели в темноте мигали, светились электронные датчики.
Автокар с грузом подъехал к пикапу и его темноволосому шоферу и остановился.
Из автокара вылез Август Долгов.
«Ну вот, он опередил нас, он тут тоже на задании. Сейчас он все сделает сам, задержит этого… кого?!»
Мысли в голове Кати пронеслись вихрем, запутались и…
Полковник Гущин с пистолетом в руках шагнул из темноты.
– Ты что это тут делаешь, сынок?
Только однажды прежде Гущин назвал его вот так – свойски, просто.
Август и водитель пикапа – это был Чень Лун – резко обернулись.
Их лица… Катя долго потом помнила их лица… тот китаец и он, Август… как в мгновение ока может измениться в человеческом лице все. Все!
В следующую секунду в руках Августа оказался автомат. И сразу прогремела автоматная очередь.
Гущин толкнул Катю к стене, и они упали на землю за ржавую бочку. Сверху на них посыпалась штукатурка.
Еще одна автоматная очередь. Пули выбили искры из бетона почти у самого Катиного лица.
Она видела, что водитель пикапа засуетился, начал освобождать контейнер из захватов, чтобы перегрузить его в машину.
Гущин выстрелил из пистолета и попал в автокар.
– Не стреляйте, вы его повредите… то есть убьете, а ведь он там живой!
Август крикнул это громко. Он прятался за автокаром.
– Ты что это задумал, сынок? – крикнул Гущин. – С каких пор ты стал в эти игры играть?
В ответ – автоматная очередь. Гущин уткнулся в землю.
– Он… оно там внутри живое. Видоизмененный образец. Полковник, коллега, слышите меня? Один неловкий ваш выстрел, и вы его прикончите, – голос Августа из темноты звучал странно. – Этот парень, что нашел в тайге первым контейнер с образцом после катастрофы… Я был там, я видел его спустя тридцать шесть часов, и перемены только начали происходить. Его обнаружили военные там, на месте, но ничего уже нельзя было исправить. Вы знаете, что случилось?
Гущин поднял пистолет, но стрелять медлил. Катя вжалась в землю. Она лихорадочно думала, как помочь Гущину, но что она могла придумать?
– То, что запрещают все эти конвенции по клонированию, по генной инженерии, по опытам с людьми. Парень… это ваш Рюрик Гнедич, да, так его звали. Он мне сам это сказал, когда еще мог говорить. Он вошел в непосредственный контакт с образцом, а тот пережил такую встряску во время катастрофы космического аппарата, что повел себя весьма агрессивно. Субстанция не только влияет на жизненный цикл, она защищается. Там, на месте, волей случая произошло то, что запрещают все эти глупые конвенции, – прививка ДНК на живой субъект, на живого человека. Я видел его, я был там… и после я тоже видел его. Мы думали, что парень умрет, и он… он фактически умер, но потом возродился как феникс из пепла уже видоизмененным образцом. ДНК TF… Тефида сожрала его клетки за несколько часов, но она же и создала новые. И это новое живое образование сулит невероятное – новые лекарства, новые возможности. И это существует в единственном экземпляре – уникальный, бесценный образец. Драгоценный симбиоз двух ДНК – человеческой и той, что, возможно, двигает, творит эволюцию. Это очень, очень, очень дорого стоит, и на это нашлись покупатели.
В это мгновение Чень Лун, водитель пикапа, снова ринулся к автокару, чтобы начать погрузку. Гущин стал стрелять – он стрелял в бетон рядом с китайцем, стараясь не задеть контейнер.
