по нашему Лесу? — вопросом на вопрос ответил кентавр. Гарри вздохнул.
— Если я не причиняю вреда и не захожу на вашу территорию, то вы не можете запретить мне.
— Верно, — Флоренц улыбнулся. — Тобой движет лишь любознательность и любовь к природе. Однако сегодня тобой двигало другое — ты пришел в Лес, чтобы защитить его обитателей. Мы, кентавры, верим, что бескорыстное добро должно быть отплачено. Чего ты хочешь?
Гарри задумался. У него было не так уж много желаний, которые он не мог бы удовлетворить сам, и кентавры тут были не помощниками. Медленно на его лице расцвела улыбка. Кое в чем кентавры все же могли ему помочь.
— Мой враг еще не мертв, и он — не единственное зло, оскверняющее нашу прекрасную землю. Чтобы справиться с ним, мне потребуется оружие. Стрелы из ваших луков не остановить никакой магией.
— Потому что наши луки сделаны из живой древесины Старого Ясеня, а тетива — из волос с единорожьих хвостов, — Флоренц задумчиво кивнул. — Что ж, идем со мной, юный Гарри. Если Старый Ясень даст тебе древесины, я сделаю для тебя лук. Сумеешь не отстать?
Гарри молча превратился в тигра. Флоренц усмехнулся и с места взял в галоп, направляясь в глубину Леса. Гарри нагнал его несколькими огромными прыжками и помчался рядом.
* * *
Белогривый кентавр задумчиво взирал на груду дерева в руках Гарри. Он не особенно удивился, когда Старый Ясень откликнулся на просьбу юного мага — Гарри Поттер был далеко не обычным волшебником. Однако Ясень был щедр — он дал достаточно своей древесины, чтобы сделать великолепный, большой двухметровый лук, тугой и мощный, натянуть который смог бы не каждый кентавр. Таким владел Магориан, их собственный вождь, да несколько самых сильных воинов. И Флоренц знал, что Ясень всегда давал ровно столько своей волшебной живой древесины, сколько было нужно, ни больше, ни меньше.
— Ты и впрямь великий воин, Гарри Поттер, — наконец сказал он, принимая материал из рук мальчика. — Приходи на ту поляну, где мы впервые встретились после того, как в замке отшумит Прощальный Пир.
* * *
Гарри как-то не хотел спать, возбуждение от ночной охоты на Квиррелла еще не улеглось. Он убрал свое боевое облачение в сундук, и до рассвета бродил по Хогвартским землям, вдыхая свежий запах недавно пробившейся листвы и глазея на сияющие в вышине звезды. Лишь когда солнце полностью показалось из-за горизонта, Гарри осознал, что совсем забыл про утреннюю тренировку. Делать было нечего, и он отправился на завтрак. В Большом Зале он оказался первым, вскоре к нему присоединились друзья.
— Привет.
— Доброе утро. Может, расскажешь нам, где ты был ночью?
Мальчик поднял брови.
— Я проснулся ночью, — принялся объяснять Рон. — И заметил, что на твоей тумбочке лежит палочка. И я точно знаю, что ты никогда не кладешь ее туда. А утром, когда мы с Невиллом попробовали тебя разбудить, то обнаружили, что в постели только иллюзия.
— Не смог уснуть и отправился побродить по Лесу, — Гарри решил, что лучше все же не рассказывать им всю правду.
— Гарри, это безответственно! Студентам нельзя ходить в Запретный Лес! Помнишь, даже Хагрид говорил, что там опасно?
— Не читай мне лекции, Гермиона, — Гарри поморщился. — Студентам туда запрещено ходить, потому что они могут заблудиться, попасть к акромантулам или, чего доброго, рассердить кентавров. Я туда весь год хожу, с самого первого полнолуния. Заблудиться я не могу, в первый же раз познакомился с одним из кентавров, и у меня хватает здравого смысла не лезть в северо-восточную часть леса.
— Это там живут эти…акромантулы? — заинтересовано спросил Невилл. — Кстати, что это за твари?
— Пауки высотой с гиппогрифа, — Гарри пожал плечами. — Иногда, конечно, кое-кто из них выбирается в другие части леса, поохотиться, но с одним-двумя я могу справиться.
— Угрх, — Рон передернул плечами и — удивительно! — отложил ложку. — Вы испортили мне аппетит.
— Боишься пауков? — заинтересовалась Гермиона.
— Посмотрел бы я на тебя, если бы Фред и Джордж превратили твоего любимого плюшевого мишку в огромного косматого паука, когда тебе было шесть! — проворчал Рон, а потом повернулся к Гарри. — Ты всегда был в постели по утрам, почему не сегодня?
— Не хотел спать, — Гарри ухмыльнулся.
* * *
— Наконец-то! Завтра мы избавимся от этого дракона, — Невилл, кажется, не мог быть счастливее.
— Да, — Гарри улыбнулся. — Поможете мне подставить Малфоя?
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Рон.
— Он знает о драконе, верно? Мы дадим ему узнать, что мы будем перевозить дракона завтра ночью, и он наверняка попытается либо поймать нас сам, либо натравит на нас Снейпа или Филча. Если он будет сам, мы устроим так, чтобы он попался Филчу, а если нет, то Снейп или Филч сами сдерут с него шкуру за ложную информацию.
— Остается только не попасться самим, — заметила Гермиона.
— Ты же не думаешь, что мы под мантией-невидимкой потащимся через весь замок со здоровенным ящиком? — удивился Гарри. — Я просто сделаю его легче перышка и подниму на вершину башни на метле. Потом вернусь в спальню через окно, а Невилл и Рон прикроют мое отсутствие.
— О, да, конечно, — поспешно согласилась Гермиона. — А если Малфой расскажет кому-то другому? Профессору МакГонагалл, например, или директору?
— Всем известно, как он относится к нашей компании и Гриффиндору вообще. Кто ему поверит?
* * *
Гарри с легкостью доставил ящик с Норбертом на вершину башни. Ровно в полночь к нему спланировала группа из четырех молодых магов. Они были весьма жизнерадостны, и даже имя Гарри не особо впечатлило их, что крайне обрадовало мальчика. По крайней мере кто-то в Волшебном Мире не придавал значения всей этой чепухе насчет Мальчика-Который-Выжил.
Мантия-невидимка, Карта и пара заклятий, призванных скрыть звук его шагов, шорох одежды и запах обеспечили мальчику полную безопасность. Он без особого труда привел Филча прямо на караулившего у основания башни Малфоя. Шум, устроенный Драко, привлек на место профессора МакГонагалл, которая, услышав идиотскую историю Драко о нелегальной транспортировки драконов, включающую несколько оскорблений в сторону Хагрида, Гарри Поттера и Филча, немедленно влепила ему неделю отработок с завхозом.
Утром Гарри пересказал историю друзьям, сожалея об отсутствии думосбора — как-то так получилось, что никто из Поттеров не догадался сделать или приобрести один. По пути на завтрак Гарри развлекал себя мыслями об ограблении офиса Дамблдора — в общем-то, в этом не было ничего невозможного, нужно было лишь замаскировать свой магический след. К сожалению, этого мальчик пока не умел.
Вечером, после уроков и очередной тренировки по квиддичу — Вуд держал обещание и ограничивался шестью часами в неделю — Гарри не сдержал искушения и вломился в офис Филча. Разумеется, предварительно сменив гриффиндорский герб на мантии на знак Слизерина с помощью пары заклятий, и приняв облик Малфоя с помощью своих способностей метаморфа. Сам Драко мирно отдыхал в кладовке, оглушенный заклятьем Гарри. Мальчик пару раз обозвал завхоза «вонючим сквибом», пригрозил написать отцу и наконец предложил взятку, чтобы отвертеться от отработки. После того, как разъяренный завхоз выбросил его в коридор, пообещав доложить обо всем декану и удвоив срок наказания, Гарри преспокойно вернулся в свой облик и отправился в гриффиндорскую башню, даже не потрудившись освободить Малфоя из кладовой. Если слизеринец не сумеет оттуда выбраться и не явится на отработку, тем хуже для него.
* * *
Малфой, как оказалось, все же сумел выбраться из кладовой. Однако это не спасло его от дополнительной недели мойки туалетов: после его безумной истории про дракона никто не поверил в то, что в кабинете Филча был не он. Кроме, разумеется, Снейпа, знавшего о метаморфических способностях Гарри. Однако декан Слизерина не стал вмешиваться и пытаться защитить крестника, попросту снял с мальчика пятьдесят баллов во время субботнего урока.
— И вы отделались только баллами, мистер Поттер, только потому, что показали явные качества слизеринца, — заметил он.
В искусстве зелий Гарри показывал явные признаки улучшения, и все еще пытался подобрать правильную комбинацию химических элементов. Он надеялся, что к концу года эксперимент будет завершен, с успехом или без оного.
Тем временем учебный год подошел к финалу. Экзамены для гриффиндорской четверки не представили особой сложности: Гермиона блистала на теоретической части, Гарри был лучшим в практике, Рон и Невилл, хоть и не были лучшими, достаточно уверенно справились с испытаниями. Хотя они, при поддержке Гарри, дружно отказались обсуждать с Гермионой прошедшие экзамены — мальчикам не улыбалось еще раз отвечать на все вопросы, даже зная ответы.
Квиррелл выглядел плохо. Его кожа посерела, под глазами появились мешки, на лбу залегли морщины, кисти рук истончились. Гарри не понимал, чего он дожидается — протяни профессор еще несколько дней, и у него просто не хватит сил добраться до камня. Наконец, утром на следующий день после последнего у первокурсников экзамена — им оказалась История Магии — министерская сова доставила директору официально выглядевший конверт. Дамблдор внимательно прочитал письмо и что-то сказал МакГонагалл, а потом продолжил завтракать.
Друзья немедленно отправились в Выручай-Комнату и принялись наблюдать за Картой Мародеров. Она показала, как директор вернулся в свой кабинет, а затем точка с его именем исчезла — наверное, отправился через камин или воспользовался помощью феникса.
— Ну, вот и все, — задумчиво заметил Гарри. — Сегодня
