Грейнджер, против мисс Булстроуд, мистер Забини, вы против Уизли, Лонгботтом против Финнигана. Драко! Ты против Поттера.
— Хорошо, профессор Снейп, — Малфой улыбнулся. Гарри про себя удивился его уверенности — или слизеринец забыл, что Гарри отнюдь не был слабаком, то ли летом получил от папочки пару уроков.
— На счет три! — скомандовал Локхарт. — Раз…два…
— Фурункулюс! — Малфой не стал дожидаться счета «три» и атаковал. Гарри безмолвно выставил легкий щит, поглотивший заклятье.
— Три!
— Риктус…
Малфой не успел закончить заклятья. Безмолвное разоружающее заклятье Гарри ударило его точно в грудь. Гриффиндорец постарался и вложил в простенькое заклинание уйму силы. Такого же количества магии ему бы вполне хватило, чтобы разнести в щепки небольшой домик. Малфоя с огромной силой отбросило назад, по пути он врезался в Гойла, и оба покатились по полу. Его палочка взлетела едва ли не потолку Зала и упала точно в подставленную руку Гарри.
— Пять баллов с Гриффиндора, Поттер, — процедил Снейп. За что снимались баллы, он не пояснил — наверное, и сам не мог придумать. — Палочку мистера Малфоя.
Гарри молча бросил ему палочку и принялся оглядываться. Невилл помогал Симусу подняться с пола, в его руке были зажаты обе палочки — своя и Финнегана. Рон и Блейз Забини молча обменялись палочками — их заклятья ударили одновременно, разоружив обоих. Милисента Булстроуд, лишившись палочки, не растерялась и ринулась в рукопашную, Гермиона уложила ее оглушающим заклятьем в голову.
Студенты постарше, знавшие побольше, чем простой «Экспеллиармус», после представления Локхарта поспешили покинуть Зал, так что, не считая преподавателей, самыми старшими были несколько четверокурсников из Хафлпаффа. Поэтому в основном вокруг Гарри и его друзей царил хаос. Мелькали лучи неточно выпущенных заклятий, многие и не подумали выполнять требование Локхарта ограничиться разоружающим заклятьем.
— Скучаешь, Поттер? — голос был холодным и лишенным всяких эмоций, но, несомненно, женским.
Гарри повернулся к обладательнице. Ее лицо было столь же эмоциональным, как и забрала стоявших в коридоре рыцарских доспехов. Нет, пожалуй, доспехи были все же более эмоциональны. Даже в глазах стоял лед. Гарри видел, что она красива, даже это пустое выражение и остатки детской пухлости не могли испортить ее красоту. Мальчик задумался, какое впечатление она сможет произвести, если улыбнется.
— Практиковаться со стеной интереснее, чем на Малфое. Возможно, вы будете более интересным соперником, мисс Гринграсс? — Гарри слегка поклонился.
— Что ж, ты не можешь быть безнадежнее, чем Браун, — слизеринка слегка кивнула и встала в позицию.
Гарри оценил высокомерие и так же встал в стойку. Он сделал приглашающий жест. К его удивлению, Гринграсс не стала выкрикивать заклятье, легкое движение палочкой — и в него летит красный луч. Он выставил щит и шагнул в сторону, потому что в него уже летело очередное заклятье. Гарри ответил обезоруживающим и вновь шагнул влево, легкий взмах — и с кончика его палочки сорвалось оглушающее, а за ним — заклятье щекотки.
Слизеринка отбила его первое заклятье, уклонилась от второго, запустив в него оглушающим. Гарри вложил в щит больше силы, отбив заклятье обратно, и выпустил обезоруживающее, замедляющее и еще одно обезоруживающее. Последнее зацепило его противницу, угодив в плечо. Она пошатнулась, и палочка вылетела из ее руки. Гарри призвал ее манящими чарам
— Что ж, по крайней мере, хоть кто-то из гриффиндорцев кое-что смыслит в дуэлях, — Грингасс кивнула.
Гарри подошел к ней поближе и протянул палочку. Когда она протянула руку, чтобы взять ее, Гарри осторожно ухватил ее ладонь и согнулся, поднося ее к губам. Дафна Гринграсс была красива, умна и опасна — пусть Гарри еще не вошел в тот возраст, когда начинают интересоваться девочками, галантность еще никого не губила. При условии, что ты в любой момент ожидаешь нападения и готов разорвать атакующего голыми руками.
— Дуэль с вами скрасила этот в остальном скучнейший вечер, мисс Гринграсс, — видимых результатов его усилия не принесли. Выражение лица девочки не изменилось, даже в глазах ничего не промелькнуло.
* * *
Ночью Гарри довольно долго не мог заснуть. Он только сейчас понял, что позабыл следовать сценарию сегодняшнего вечера. Сегодня он должен был на глазах у всего зала заговорить со змеей. Это должно было породить слухи о том, что Гарри Поттер — наследник Слизерина, а главное — о его способности говорить со змеями должна была узнать Джинни Уизли, а через нее и осколок души Волдеморта. Из-за его небрежности теперь все должно было пойти по-другому. Том Риддл из дневника не узнает, что Гарри может попасть в Тайную Комнату и будет придумывать другой способ пообщаться с Гарри. Гермиона, не зная, что Гарри — змееуст, не сможет догадаться, что Чудовище — василиск.
Конечно, Гарри еще мог все исправить. Он мог продемонстрировать свое знание парселтанга по-другому, мог как-то показать Риддлу, что владеет заклятьем «Империус» и сможет с его помощью управлять змеей, заставив ее произнести пароль. В его голове начал формироваться план. К трем часам ночи Гарри был уверен, что сумеет вновь пустить события в нужное русло. Он лишь надеялся, что за его ошибку кому-то не придется заплатить жизнью.
* * *
Через неделю он дождался нужной возможности: несколько первокурсников, включая Джинни, засиделось в гостиной над домашним заданием по зельям. Кроме них, друзей Гарри да близнецов Уизли, в гостиной никого больше не было. Гермиона тихо читала очередную книгу у камина, Гарри и Рон играли в шахматы, Невилл наблюдал за ними.
Гарри раздумывал над очередным ходом, когда из-под столика с доской выполз крупный уж и, приподнявшись на хвосте и повернув голову к Гарри, принялся что-то громко шипеть.
— Что за, — Рон потянулся за палочкой, но его рука замерла в воздухе, когда Гарри с раздраженной физиономией тоже что-то зашипел в ответ ужу. Тот покивал и под общими взглядами уполз куда-то в угол. Все внимание сосредоточилось на Гарри.
— Черт, — Гарри поморщился. — Да, я змееуст. Нет, я не Наследник Слизерина и я не открывал Тайную Комнату. Да, именно я натравливал на Локхарта ужей, да, именно я ответственен за все, что с ним в этом году случилось.
— Ха, мы так и знали! — воскликнул Фред.
— Кто еще, кроме нас и наследника Мародеров, способен на такое? — поддержал его Джордж.
— Ребята, — Гарри заставил себя улыбнуться. — Я буду очень признателен, если никто не узнает об этой моей способности, хорошо?
— Не вопрос, коллега, — хором согласились близнецы. Первокурсники, для которых Гарри был легендарной фигурой, просто покивали.
Гарри не сомневался, что его секрет останется секретом. Во Фреде и Джордже он не сомневался, те умели держать язык за зубами. Его друзья — тоже. А легкие чары побуждения, которые он наложил на первокурсников, обеспечат полную безопасность его тайны.
Через два дня произошло новое нападение. Окоченевшие Джастин Финч-Флетчи и Почти Безголовый Ник заняли места в Больничном Крыле. В Хогвартсе началась подпольная торговля амулетами. Особо всех напугало состояния призрака — что за ужас мог навредить мертвому?
* * *
С наступлением каникул замок практически опустел — страх гнал школьников прочь. Никому не хотелось стать следующей жертвой монстра Тайной Комнаты. К радости друзей, Малфой, а значит — и Крэбб с Гойлом, решили остаться в замке. Это позволяло им воспользоваться оборотным зельем как только оно будет готово.
Утром рождества Гарри искренне обрадовался подаркам, хотя его энтузиазм и близко не мог соперничать с восторгом Рона. Среди груды коробок мальчик с удивлением нашел подарок от Люпина: пузырек, наполненный не то жидким серебром, не то очень густым туманом. К нему прилагалась записка:
[i]Дорогой Гарри!
Я был очень удивлен, узнав, что ты знаешь о моем существовании, и о моей, по выражению твоего отца, «маленькой меховой проблеме». Я долго ломал голову, чем я мог бы отплатить тебе за твой щедрый подарок, и наконец понял. Во флаконе, что я послал тебе, содержатся лучшие мои воспоминания о твоих родителях. Чтобы просмотреть их, тебе понадобится думосбор. Я уверен, Дамблдор с удовольствием одолжит тебе свой, если ты объяснишь ему причину.
Лунатик.[/i]
Гарри осторожно спрятал пузырек с бесценными воспоминаниями во внутренний карман мантии, и принялся разбирать остальные подарки. Он увидит Дамблдора за завтраком…
* * *
Сириус Блек с облегчением почувствовал, как пронзительный холод и ощущение отчаяния уходят. Шоколад, присланный его крестником в прошлое рождество, сделал свое дело. Узник все еще был истощен и слаб физически, но в глаза, прежде почти пустые, потухшие, вновь вернулась жизнь. Шоколад помогал справляться, а главное — он служил напоминанием о Гарри, о том, что жизнь не закончена. Увидеть крестника, поблагодарить его и оправдаться — это не было счастливой мыслью, скорее, навязчивой идеей. Она не могла вызволить его из Азкабана, но она помогала сохранять разум. Когда дементоров не было поблизости, он старательно укреплял ментальные барьеры — искусству Окклюменции Блеков учили с детства, но Сириус забросил занятия почти сразу после поступления в Хогвартс. Теперь он был благодарен матери, которая вбила в него начатки навыков — Окклюменция помогала противостоять дементорам. Теперь даже в худшие моменты Сириус помнил, что смерть Поттеров не была его виной…
Заслышав шаги охранников, узник поспешил принять человеческое обличье и забиться в угол, приняв максимально жалкий вид. Он не хотел, чтобы кто-то заметил произошедшие в нем перемены, не
