хотел, чтобы стражники узнали, что он набирает силы.
— Блетч, почему ты остался? Твои детишки не будут расстроены, что ты сам вызвался подменить Гордона на Рождество?
— Мои детишки будут счастливы, ты и сам это знаешь, Джейк. Я остался по той же причине, что и ты. Не хочешь же ты сказать, что мы прогадали?
— Определенно, нет! — хохотнул Джейк. — Теперь у меня наконец хватит, чтобы переехать в приличное место.
— Вот именно.
Замок щелкнул, и один из стражников, наставив на Сириуса палочку, шагнул внутрь. Другой, стоя у дверей, держал за шиворот что-то бормочущего заключенного, явно спятившего от присутствия дементоров.
— Поднимайся, — Сириус не отреагировал. Он продолжал сидеть в углу, уткнув лицо в колени, и слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Поднимайся, Моргана тебя задери, Блек!
Стражник схватил Сириуса за шиворот и грубо поставил на ноги.
— За мной. Вы с этим счастливчиком меняетесь местами.
Сириус покорно пошел следом за стражем. Другой тем временем швырнул в камеру Сириуса бормочущего беднягу и захлопнул за ним дверь.
Стражники привели Блека к камере на два этажа ниже и запихнули внутрь.
— Это обычный сектор. Дементоры здесь почти не бывают, по сравнению с твоей старой камерой, впрочем, сомневаюсь, что ты способен это оценить. С Рождеством, убийца.
* * *
Поскольку в замке оставалось едва ли три дюжины человек, считая полтора десятка преподавателей, Дамблдор решил, что будет глупо всем сидеть за отдельными столами. Гарри воспользовался возможностью и сел поближе к директору. Старик, несмотря ни на что, излучал жизнерадостность и старался ввязать студентов в разговор. Не обошел он своим вниманием и Гарри:
— Вы слишком меланхоличны для рождественского утра, мистер Поттер. Что-то случилось?
— Вы знаете Ремуса Люпина, сэр?
Дамблдор бросил на Гарри внимательный взгляд поверх своих очков-половинок.
— Я удивлен, что ты его знаешь, Гарри, — заметил он.
— Только имя и то, что он был близко знаком с моими родителями, если верить ему самому, — Гарри пожал плечами. — Я хотел попросить вас об одолжении.
— Я внимательно слушаю, мальчик мой.
— Мистер Люпин прислал мне копии некоторых своих воспоминаний о моих родителях. Я хотел бы одолжить у вас думосбор, профессор.
— Приходите в мой кабинет после обеда, мистер Поттер. Пароль — «Сахарное Перо».
* * *
На следующий день после рождества Гермиона заключила, что оборотное зелье наконец-то готово.
— Теперь нам только нужны части тех, в кого мы хотим превратиться, — сказала она, закончив переливать зелье в предоставленную Гарри большую небьющуюся склянку. — Думаю, Крэбб и Гойл подойдут лучше всего.
— И как мы получим их части? — поинтересовался Рон. — Просто оглушим и сорвем по волоску?
— Именно, — согласилась Гермиона. — Все равно придется избавиться от них на время.
— Кто пойдет? — спросил Невилл.
— Мне все еще кажется, что это — дурацкая затея, — проворчал Гарри. — Но я пойду. Если нас раскроют, из гостиной придется прорываться с боем. Слизеринцы не упустят такого шанса.
— Я тоже пойду!
— Нет, Рон, — Гермиона покачала головой. — Ты слишком вспыльчив и несдержан.
— Что?!
— Вот именно об этом я и говорю, — сухо заметила девочка. — Пойдет Невилл.
— Осталось придумать, как нам обезвредить этих горилл и не попасться. И желательно так, чтобы никто не узнал, где они были, пока мы разговаривали с Малфоем. заклятье Конфундус в сочетании с мороком злобы должно сработать.
— Они примутся драться, но не смогут вспомнить деталей драки, в том числе — почему и когда они начали драться! Гарри, ты гений.
Гарри улыбнулся.
— Спасибо, Гермиона.
* * *
— Крэбб, Гойл, пошли в гостиную.
— Но мы еще не доели!
— Вы когда-нибудь думаете о чем-нибудь, кроме своего желудка? За мной, живо! — прошипел Малфой.
Крэбб и Гойл начали было подниматься.
— Слишком испуган, чтобы дойти до гостиной без охраны, Малфой? — насмешливо спросила Гермиона со своего места.
— Конечно, — подражая интонациям блондина, протянул Гарри. — Наследник Слизерина не применет избавить чистокровных от позорного пятна выродков-геев.
— Заткнись, Поттер, или пожалеешь.
— Сильные слова для кого-то, кто и шагу боится ступить без охраны, — Гарри оскалился. — Вали, пожалуйся папеньке. Не могу понять, почему он не утопил тебя в пруду, как больного щенка.
Малфой вылетел из Большого Зала без единого слова. Его гориллы переглянулись, пожали плечами и принялись доедать. Первая часть плана прошла как по маслу.
* * *
— Значит, Малфой ничего не знает? — разочарованно спросил Рон, когда Гарри и Невилл закончили свой рассказ.
— Как я и говорил. По крайней мере, у нас теперь есть запас оборотного зелья, и мы уложили Крэбба и Гойла в больничное крыло.
* * *
Большой Зал понемногу заполнялся. Вернувшиеся с каникул студенты оживленно рассказывали друг другу о том, как они провели праздники и какие подарки получили, все они, казалось, и думать забыли про нападения. Пока еще пустые золотые блюда блестели в свете свечей в ожидании пира. Дамблдор поприветствовал всех, и пир наконец- то начался. Студенты дружно накинулись на еду.
— Советую вам обратить внимание на «мистера тщеславие», — прошептал друзьям Гарри.
— Зачем?
— Сейчас увидишь.
В это время за столом преподавателей Локхарт потянулся к стоявшему перед ним кубку. Вместо того, чтобы, как обычно, изящно отпить пару глотков, он опрокинул его содержимое в себя и могучим движением глотки проглотил. Тут же его лицо исказилось, потом тело и руки стали выгибаться в конвульсиях. Локхарт закричал, чем привлек внимание всех собравшихся в зале. Под общими взглядами его очертания стали меняться — рот передвинулся наверх и слился с носом, подбородок исчез совсем, руки поползли на спину и странно, неестественно выгнулись, тело стало коротким и толстым. Последними появились перья по всему телу....через минуту превращение завершилось, и вместо Локхарта на стуле оказался огромный павлин, сохранивший, однако, некоторые человеческие очертания. Некоторое время все просто пребывали в шоке, потом где-то раздался смех, и еще через минуту весь Зал, включая преподавателей, держался за животы от хохота.
— Как ты это сделал? — тихо поинтересовалась Гермиона.
— Павлинье перо в оборотном зелье и побуждающие чары на кубке, — так же тихо ответил Гарри. — Самое главное — Локхарт застрял в этом облике надолго.
— Знаешь, Гарри, иногда ты бываешь пугающе жестоким, — серьезно заметил Невилл.
— Локхарт этого заслуживает, — фыркнул Рон.
* * *
В конце января Миртл, привидение из женского туалета, принялась чудить. Она и раньше регулярно затапливала туалет, но никогда — четырежды за одну неделю. Филч, понятное дело, был в ярости, но ничего поделать не мог. Друзья, так ни на йоту и не приблизившиеся к разгадке личности Наследника, решили навестить привидение и выяснить, что именно ее так расстроило.
Ответы привидения оказались исчерпывающими — дважды ее расстроил Пивз, один раз — сам Филч, а один раз — кто-то бросил в нее маленькой черной книжечкой. Книжка так и валялась там, застряв в сточном отверстии в углу туалета, и при ближайшем рассмотрении оказалась пустым дневником, принадлежащим кому-то по имени Т. М. Риддл. Судя по оттиску на задней обложке, дневник был куплен за пятнадцать пенсов, приблизительно полвека назад.
— Смотрите, все страницы на месте, — заметил Невилл. — Я думал, магловская бумага размокает и рвется от воды?
— Да. Наверное, этот Т. М. Риддл защитил дневник чарами.
— Может, именно поэтому дневник пуст? — ухмыльнулся Рон. — Если дневник непромокаем, чернила тоже не будут впитываться, верно?
— Наверняка, — со смешком согласилась Гермиона.
— Но почему кто-то выкинул пустой дневник пятидесятилетней давности в туалете Миртл? Если в нем нельзя писать, то почему эта вещь вообще существует до сих пор, и что делает в Хогвартсе? — пробормотал Невилл, задумчиво вертя книжицу в руках.
Гарри забрал у него дневник и направил на него палочку:
— Инсендио.
Струя белого пламени ни в малой степени не повредила дневнику. Гарри попробовал взрывное и режущее заклятье, наконец, попробовал разорвать дневник руками. Безуспешно, разумеется.
— Его нельзя уничтожить. Я думаю, этот дневник — просто розыгрыш. А может, этот Риддл просто тренировался на нем в защитных чарах, — заключил он. — Пожалуй, я его оставлю.
— Зачем?
— Попробую его уничтожить.
* * *
Пролетел февраль, но наступление марта еще не означало окончание зимы. Тем не менее, такие пустяки, как снег и морозы, не могли остановить Вуда от возобновления тренировок — ведь в конце апреля Гриффиндор должен был играть с Рейвенкло! Поэтому Гарри и остальные игроки трижды в неделю возносили хвалу неизвестному изобретателю согревающих чар — без них тренироваться было совершенно невозможно.
Мадам Помфри, к сожалению, все-таки сумела вернуть Локхарту человеческий вид, а потому уроки Защиты от Темных Искусств возобновились. Златокудрый семикратный обладатель ежемесячного приза за самую очаровательную улыбку, однако, выучил урок, и отныне не порывался использовать на уроках свои актерские и режиссерские таланты — он просто декламировал отрывки из собственных произведений. Это, разумеется, было невероятно скучно, но Гарри решил, что сможет
