- Ой, где? - встрепенулась Марго.
- Вон там, за барьером. Валяй прощайся. Я ими займусь.
Она подбежала к деду, ухитрившемуся занять место у самого бархатного шнура, перекрывавшего вход на перрон.
- Ты в это веришь? Восемь минут! Еще каких-то восемь минут, и - вау! Три с половиной месяца в Лондоне! Три с половиной очень тяжелых месяца, - поспешно добавила она, заметив выражение глаз деда.
Кит продолжал хмуриться, но за прошедшие месяцы она хорошо изучила его мимику и настроение. Кит просто тревожился за нее, пытаясь ускорить ее карьеру, в которой ей столько еще предстояло узнать, и столько всего могло пойти не так - даже в такой короткой и сравнительно безопасной экспедиции. Кит взъерошил ей волосы, сбив при этом набок модную дамскую шляпку.
- Ну что, проказница, не забыла еще первого правила, как выжить в опасной ситуации?
Лицо ее опасно раскраснелось, но ответила она достаточно уверенно:
- Еще бы! В первую очередь не лезть в нее. Держать глаз востро, ушки на макушке и избегать всего, что хоть отдаленно напоминает опасность. А если уж ее не избежать - бежать оттуда так быстро, словно у тебя шило в зад... эк! Право же, ей стоило лучше следить за своей речью. Леди в викторианском Лондоне не позволяли себе ругаться. Женщины - запросто, но не леди.
Кит ласково потрепал ее по щеке.
- Умница. Обещай мне, Марго, что ты будешь ходить в Уайтчепле с оглядкой. То, во что ты вляпывалась раньше - на Севен-Дайалз, - просто детский пикник по сравнению с тем, что будет с началом Потрошительских убийств. Ист-Энд взорвется как бомба.
Она прикусила губу.
- Я знаю. Нет, правда, - поспешно добавила она, не желая оставить у деда впечатление своей легкомысленности. - Я боюсь. То, что нам предстоит... Ведь жертвы Потрошителя - не единственные женщины, которых убьют в Ист-Энде в следующие три месяца. И мне даже страшно представить себе, что будет, когда улицы начнут патрулировать отряды самообороны, а лондонские женщины начнут вооружаться.
- Те, кто в состоянии себе это позволить, - мрачно кивнул Кит. Вооружаться в этой взрывоопасной обстановке - не самая лучшая идея, так что ты вари мозгами и не забывай, чему тебя учили.
Собственное оружие Марго - маленький револьвер - лежал заряженный в кармане платья, в специальной кобуре, пошитой для него Конни Логан. Со времени первого путешествия в лондонский Ист-Энд Марго упражнялась с ним до тех пор, пока не выучилась перезаряжать его и вести огонь вслепую, даже во сне. Правда, она надеялась, что воспользоваться им ей все же не придется.
Высоко над их головами с треском ожили динамики.
- Прошу внимания. Врата номер два открываются через две минуты. Всем отбывающим...
- Ну, - осторожно вздохнула Марго, - кажется, пора. Мне еще помогать Дагу Тэнглвуду гнать это стадо через Врата.
Кит улыбнулся.
- Ты справишься, проказница. А если нет, я сам вышибу тебя отсюда коленкой под зад, не успеешь и опомниться!
- Ха! И какая армия тебе будет помогать?
В ответ Кит засиял своей всемирно известной улыбкой.
- Марго, детка, я сам себе армия. Или ты забыла последний урок айкидо?
Марго только застонала. Синяки еще не сошли.
- Ты злой, страшный и гадкий. И почему я только люблю тебя?
Кит рассмеялся, потом перегнулся через барьер и обнял ее.
- Потому что ты такая же сумасшедшая, как я, вот почему. Береги себя! добавил он свирепым шепотом.
Марго крепко обняла его в ответ и поцеловала в худую, морщинистую щеку.
- Обещаю.
Несмотря на знакомо хмурое выражение лица Кита, глаза его подозрительно блестели.
- Тогда ступай. Жду не дождусь твоего возвращения, чтобы проэкзаменовать тебя по всему, чему ты выучишься в этой вылазке.
- О Боже!.. - Впрочем, когда она вернулась к Дагу Тэнглвуду и своим подопечным, она смеялась.
Когда Британские Врата с инфразвуковым рыком отворились и Марго двинулась вперед по длинной металлической лестнице, повесив на плечо холщовую сумку с журналом и АПВО, сердце ее колотилось так быстро, как редко еще бывало в ее жизни. Три с половиной месяца 'Потрошительского тура', конечно, не совсем то же самое, что разведка... и все же разгадка самых знаменитых серийных убийств в истории - тоже не так уж плохо. Она заставит Кита гордиться ею, даже если это будет последним, что она сделает в этой жизни. А если честно, ей ужасно не терпелось начать!
Глава 6
Полли Николз нужно было выпить.
Битых семь часов прошло, как она пропустила последний стакан джина, вот ее и начало трясти, так ей не хватало следующего. Ну и денег в карманах тоже не было. Еще незадача: дела весь день шли хуже некуда - от Тауэра до Спиталфилдз-маркет, а оттуда аж до Айл-ов-догз. Надо же: ни одного сукина сына за весь день не сыскалось, чтобы согласился заплатить за нее цену какого-то стакана джина - нервы успокоить. Да и шмотья на продажу ради такого случая у нее не так много осталось.
На ногах у Полли были дешевые мужские башмаки с подбитыми железом подошвами. Ростовщик дал бы за них пару монет, когда бы она не срезала им верх, чтобы они налезали на опухшие ноги. Хуже того, без башмаков она не смогла бы заниматься своим ремеслом. В эту дождливую и зябкую осень она мигом бы окочурилась без башмаков.
Но, видит Бог, как ей нужно выпить...
Может, ей удастся продать свое маленькое треснувшее зеркальце. Зеркальце считалось в ночлежке большой ценностью, отчего Полли не хотелось расставаться с ним. Для женщины ее ремесла зеркало - важное орудие труда. Она нахмурилась. Что бы такого ей еще продать? Она пошарила по карманам - пусты. Зеркальце... гребень... шуршание бумаги. 'Письма!' Пальцы ее чуть дрожали, когда она доставала аккуратно сложенные листки. Этот жалкий дурачок Морган все ей наврал про письма. На бумаге не было имени, только подпись. Она решила, что ей, может, и удастся узнать имя отправителя, если она переведет письма с валлийского на английский. Перевод сделал бы Полли богатой женщиной. Вот только выпить прямо сейчас это ей не помогало.
Ну, она всегда может продать часть писем, верно? Договорившись, что как только они узнают, кто их написал, они поделят прибыль по-братски. Или, может, Полли сама узнает это достаточно скоро - тогда она просто может выкупить их обратно. Скажет, что, мол, она их перевела, что Морган все сочинил и что письмам грош цена. Да, вот так она и сделает. Продаст три из четырех, получит денег на выпивку, а потом наплетет с три короба, заберет их обратно и узнает, кого ими шантажировать. Вот только кого убедить их купить?
Это должен быть кто-то, кому тоже нужны деньги - иначе на кой ему эти письма? Только это не должен быть кто-то вроде ростовщика. Нет, это должен быть кто-то, кому она доверяет и кто доверяет ей. Это ограничивало список несколькими ее друзьями, с которыми она свела дружбу на улицах. Значит, много ей не заплатят. Ну, много Полли и не нужно - чтоб хватило на несколько стаканов джина да на постель на ночь или две. Если уж на то пошло, она всегда выкупит письма, подцепив удачного клиента.
Окончательное решение, к кому из друзей подойти с этим предложением, созрело у Полли, когда она увидела на Уайтчепл-роуд Энни Чапмен. Энни Чапмен была такой же проституткой, как она сама, и деньги ей тоже были нужны. Смуглая Энни подходила для ее замысла как нельзя лучше. Энни серьезно болела, хотя по виду ее этого не было заметно. Но она медленно умирала от чахотки, которая частенько укладывала ее в больницы при работных домах, и большую часть того, что она зарабатывала на улице, ей приходилось тратить на лекарства.
Да, возможность быстро подзаработать деньжат заинтересует Энни наверняка.
- Ба, уж не Энни ли это Чапмен! - с улыбкой воскликнула она.
Подруга ее была небольшого роста, чуть больше пяти футов, но сложения крепкого, со смуглой кожей,
