прочесать ее самым мелким гребнем, когда-либо изобретенным человечеством.
А пока...
Созерцание балагана, творившегося за барьерами, помогло ему чуть отвлечься от этих мыслей, а наблюдение за находившимися по эту сторону барьера туристами заняло оставшуюся часть сознания. Он внимательно вглядывался в лица, высматривая хоть какие-то зацепки, хоть какие-то черты сходства с тем большеглазым юнцом, что стрелял из допотопного пистолета. Зеваки обступили зону регистрации такой плотной толпой, что полицейским пришлось образовать живой коридор, чтобы туристы, гиды, сотрудники 'Путешествий' и носильщики могли прорваться на посадку. Шум стоял неописуемый. Стая обезьян не шла бы ни в какое сравнение с теми представителями рода человеческого, что столпились сейчас на Вокзале Виктория. И уж конечно, каждый из них мечтал о том, как будет с гордостью рассказывать когда-нибудь своим внукам: 'Да, дети. Я был там. Я сам видел, как отправлялся первый 'Потрошительский тур', и, уж поверьте старику, это было нечто...'
Это и впрямь было нечто.
Не родились, наверное, еще слова, способные доподлинно описать наэлектризованный ожиданием воздух, предвкушение исторического события, которое вот-вот свершится у тебя на глазах. Вообще-то Скитер любил возбуждение, даже искал его. Но это... Было в таком возбуждении что-то извращенное, это даже Скитер ощущал, а уж его, Скитера Джексона, моральный кодекс, формировавшийся в юртах монголов-якка, далеко не во всем совпадал с общепринятым. Интересно, что же будет твориться через неделю, в следующее открытие Врат? Когда все эти люди, а с ними еще сотня-другая вновь прибывших столпятся здесь, чтобы узнать, кто все-таки этот злодей?
Может быть, после того, как он протащит весь этот багаж сквозь Британские и вернется на станцию искать Йаниру, ему подрядиться носильщиком на пару недель в Денвер - чтобы глаза его не смотрели на всю эту мерзость? Врата Дикого Запада открываются завтра, а носильщиков в 'Путешествиях' всегда не хватает. Вот бы только отыскать к этому времени Йаниру, и Маркуса, и Артемисию, и хохотушку Геласию...
'Если бы только!..'
Невыносимее всего были неизвестность и беспомощность. Ему не терпелось разделаться с этой работой, чтобы вернуться к поискам. Скитер еще раз вгляделся в толпу, на этот раз высматривая в ней кого-нибудь из Найденных. Любая новость лучше неизвестности. Увы, он не увидел там ни одного выходца из Нижнего Времени, если не считать тех, что таскали багаж. А это означало, что поиски пока не увенчались успехом.
Господи, да когда же наконец отворятся эти чертовы Врата?
Он покосился на огромное табло под потолком: пять минут. Судя по тому, как медленно тянулось время, табло вполне могло бы показывать и пять лет.
- Джексон! Тебе что, сортиры чистить больше нравится?
Он вздрогнул так сильно, что едва не уронил саквояж. Губы свирепо глядевшей на него Целозии Энио сжались в угрожающую линию.
- Извините, мэм, - пробормотал он. - Я только надеялся, вдруг подойдет кто-то с вестями насчет Йаниры?
- Мы все переживаем! Только этим Вратам начхать, пропал кто-то или нашелся. Нам нужно успеть протащить это, - она ткнула пальцем в продолжавшую расти груду багажа, - сквозь Врата, иначе какой- нибудь миллионер получит твою голову на блюдечке с голубой каемочкой за то, что ему придется покупать себе новый гардероб. Переживай за своих друзей в свободное от работы время. Или, ей-богу, у тебя этого свободного времени будет более чем достаточно!
По-своему, с прагматической точки зрения, она была совершенно права. Впрочем, стоило ей отвернуться, чтобы обрушиться на кого-то другого, как он показал ей вслед язык и снял с перегруженной тележки новый саквояж. У транспортера скопилась уже пугающих размеров гора. Скитер хмуро покосился на багаж, проклиная 'Путешествия во времени' за неумеренную жадность. Ничего удивительного в том, что четверым прошлым менеджерам так и не удалось справиться с пропускной способностью Врат. Просто 'Путешествия' посылали сквозь них слишком много туристов.
Не говоря уже о количестве сундуков на одного туриста.
Если он не сбился со счета, пять последних сундуков и три саквояжа принадлежали одному и тому же типу - Бенни Катлину, кем бы он ни был. Богат как крез наверняка, если может позволить себе тащить столько барахла в одном направлении. Лента транспортера со скрежетом ожила, унося наверх первые предметы. Скитер огляделся по сторонам в поисках начальницы. Энио видно не было, но взгляд его перехватил начальник смены.
- Ступай наверх, Джексон, - буркнул он. - Поможешь снимать этот хлам с транспортера.
- Слушаюсь, сэр!
Подъем к Британским Вратам был не из легких, особенно после того веса, что он перекидал за последние несколько минут, зато вид открывался впечатляющий. Прямо под его ногами простирался Общий зал - все пять этажей, буйство звуков и красок. Туристы в исторических нарядах казались отсюда разноцветными жуками, попавшими в водоворот текущей по нему реки. Огромные транспаранты - яркие ленты праздничных окрасок - развевались в воздухе, свешиваясь с галерей и балконов, возвещая об открытии Потрошительского сезона. Головоломная паутина мостков и переходов перекидывалась с одного края зала на другой - одни опирались на стальные опоры, другие подвешивались к уходящим в полумрак перекрытия тросам. Шум сотен людских глоток накатывал на платформу подобно рокоту морского прибоя.
И все это перекрывал голос вокзального диктора:
- Внимание. До открытия Врат номер два осталось две минуты...
Наверху ленты транспортера появился первый сундук и с лязгом хлопнулся на приемную площадку. Скитер занял место в череде носильщиков, перетаскивавших багаж на перрон. Со всех сторон перрон огораживался металлическими перилами, и только с одной стороны вместо них виднелись широкие створки ворот. Впрочем, до самого момента открытия Британских Врат за створками этими не было ничего, кроме стофутового обрыва вниз, на брусчатку Вокзала Виктория, поэтому Скитер, несмотря на перила, старался держаться подальше от края площадки.
Тем временем в дальнем углу платформы ожил второй транспортер с лентой, бегущей вниз, - это Целозиа Энио испытывала новую систему, чтобы к появлению возвращающихся из Лондона туристов, а главное, их багажа, все было в полной готовности. Однако Скитер был настолько поглощен своей работой, что открытие Врат застало его врасплох. Волна пронизывающего до мозга костей инфразвука заставила его подпрыгнуть; руки инстинктивно дернулись вверх прикрыть уши, хотя умом он и понимал, что это бесполезно. Он оглянулся - и ахнул,
В центре клубка разреженного воздуха у края перрона вспыхнул калейдоскоп мерцающих красок. Цвета переливались как на пятне разлитого по воде бензина или как блики солнечного света на лоснящемся оперении ворона. Волосы на руках у Скитера встали дыбом. Вообще-то он видел отворяющиеся Врата не одну сотню раз, а сквозь некоторые проходил сам - когда у него случались деньги на тур или когда обманом уговаривал кого-нибудь взять его с собой. Однако ему ни разу еще не доводилось находиться от Британских Врат так близко, как теперь, во время захватывающего дух открытия на высоте сотни футов над полом Общего зала.
Снизу до перрона доносились охи и ахи потрясенных зрителей. В самой середине водоворота переливающихся красок возникло пятно абсолютной, непроницаемой черноты - дыра во времени, дыра в реальности... Что-то больно ударило Скитера в локоть. Он ойкнул, отпрыгнул в сторону, потом опомнился и схватился за ручку соскальзывавшего на него с груды багажа сундука. Следовавший за сундуком по ленте транспортера саквояж свалился на его крышку, соскользнул с нее и со стуком шмякнулся на стальной пол.
Скитер смахнул рукавом пот со лба, выпрямился и принялся укладывать багаж в новую кучу, время от времени косясь в сторону отворявшихся Врат. Чернота расползалась до тех пор, пока не растянулась во всю ширину перрона. С лестницы появился запыхавшийся от подъема гид 'Путешествий' и распахнул створки ворот.
В глубине черноты возникло какое-то движение, и появился первый из возвращавшихся. Казалось, он несется на них со скоростью взбесившегося курьерского поезда - Скитер с трудом подавил острое желание
