Корс Кант подскочил на табурете.
- О Боже, значит.., он знает? Артус знает, что она принцесса?
Меровий победно улыбнулся.
- Да. Увы, я должен засчитать и этот вопрос.
- Неужели Ланселот все-таки рассказал ему?
- Сейчас моя очередь задавать вопрос. Но я милостив, и потому отвечу. Нет. Ланселот ничего не рассказал. Это сделал не Лири и не сама Анлодда. Я рассказал Артусу о том, что Анлодда - принцесса Харлекская.
- Ты!
- Пойми, мальчик мой, она слишком заметная цель, чтобы позволить ей гулять по стране без защиты, без охраны. Она - наследница престола Горманта, но не только престола - она наследница его измены.
- О Боже! Ты не станешь обвинять в этом Анлодду, правда? Она не имела ничего общего с предательством Горманта!
- Она совершила собственное предательство. Корс Кант Эвин, мне очень жаль, но Анлодда будет либо отправлена в изгнание, либо будет находиться под домашним арестом. Уверен, более сурового наказания Артус не назначит. Но и меньшего - тоже. Преступление ее было ужасно. - Меровий опустил глаза. Вид у него стал почти растерянный. - Я не стану просить прощения за то, что предупредил Артуса.
- Конечно... - проговорил бард, но, как ни старался, не смог скрыть горечи. - Но я опечален. Я любил ее и понимал ее смятение. Ссылка или заключение - но как надолго?
- До тех пор, покуда Артус является Dux Bellorum. He менее того.
- Она этого не заслуживает. Король пожал плечами.
- Ни один из нас не заслуживает того, чтобы его озарило нынче ночью и чтобы ему указали истинный путь. Но теперь мне пора задать свой вопрос. Отвечай: твой следующий вопрос будет: 'Как могли бы пожениться Корс Кант и Анлодда'?
Бард задумался. Вопрос был бы совершенно невинен.
- Нет?
- Отвечай, не гадай.
- Нет. Не такой вопрос я хотел задать. На самом деле я хотел спросить: 'Как мы могли бы всегда быть вместе?' - И он широко улыбнулся. - Чудеса! Я ведь никогда не думал о том, что Ланселот и Гвинифра не женаты, а вместе с тем они всегда неразлучны. А Артус делает вид, что не замечает этого. Но кто захочет жениться на ней и позволить нам быть вместе?
- Не правильный вопрос. Ты потерял уже три очка. Корс Кант заглянул в серые глаза старого короля.
- Ты хочешь взять власть над всей Церковью, да? Меровий растерялся.
- Отвечай же, - поторопил его бард. Король покачал головой, усмехнулся.
- Что ж, могу винить только себя самого. Я открыл ящик Пандоры. Да, бард, таковы мои планы. Найденный тобою свиток - достаточное основание для того, чтобы я мог стать... Епископом Иерусалимским, главным оплотом веры - стать выше папы Льва.
После смерти Христа его брат Иаков правил Церковью из Иерусалимского храма. Затем в силу вошел Павел и перенес средоточие веры в Рим.
Сила Павла исходила от Петра - камня, на котором Господь воздвиг Церковь свою. Ведь Иаков был всего лишь братом Христа, а не его наследником.
- Ну а если бы у Иисуса был сын и наследник, - вмешался Корс Кант, - то связь получилась бы более прочная, нежели с Павлом, верно?
Меровий покачал указательным пальцем.
- Сначала я задам тебе мой последний вопрос. Когда Анлодда сочетается браком с королем или принцем, тебе придется стать рабом, слугой. Готов ли ты к такому?
Жуткая, пугающая мысль. Чтобы тобой распоряжалась любимая женщина? А вдруг она будет упиваться властью? Вдруг ссоры на ложе любви станут публичными наказаниями?
Действительно ли Корс Кант мог наделить Анлодду такой властью над своим будущим, своей свободой, жизнью?
- Да, - ответил он твердо, зная, что говорит чистую правду. - Она не предаст меня. Она никогда не посмеется над нашей любовью. Я отдаю себя в руки принцессы Анлодды.
Меровий запрокинул голову. Он почему-то вдруг встревожился. Близился рассвет. Корс Кант заморгал. У него вдруг закружилась голова.
Меровий еле слышно прошептал:
- Я - прямой потомок Иисуса и Марии. Свиток доказывает это. Но этого мало.., даже этого мало. Церковь слишком могущественна. Я теперь понимаю это. Мне не удастся доказать своих прав, ибо я слишком часто осуждал политику Льва и поддерживал его врагов.
Он склонился вперед и приковал барда к табурету пристальным взглядом.
- О, что это были за враги! Совсем новая идея! Церковь на службе у войны... Нет, Лев долго не продержится. Он не Дамаск.
Но для меня.., слишком поздно. Слишком поздно для короля Меровия, Merovius Rex. Но есть Меровиус- младший, мой сын. - Король плотно сжал губы и уставился куда-то далеко-далеко, наверное, в будущее. - Ты должен хранить родословную моего сына, Корс Кант Эвин. Сикамбрия падет, и даже могущественный Артус Пендрагон близок к смерти, она уже держит его за руку.
Храни свиток хорошенько, юноша. Береги его. Настанет день - и Меровий-младший явится к тебе за ним.
Сердце Корса Канта вдруг часто-часто забилось. Он вспомнил про вино, про осушенный им кубок. 'Нет!
Не сейчас! Я не хочу умирать ради такой бессмысленной цели!'
Он приподнялся. Страх растекался по его телу, желудок сводило спазмами.
- О Господи! - вскричал бард. - Я умираю! Меровий еле заметно, одними уголками губ, улыбнулся.
- Мы все умираем.
- Вино!
- Отравлено, - согласился монарх.
- Господи Боже! - восклицал бард. - А ведь мне всего девятнадцать!
Меровий больше не улыбался.
- До двадцати ты доживешь.
Лицо его вдруг стало серо-землистым, он скрипнул зубами от боли.
- Ты? - воскликнул Корс Кант. - А я думал.., мне показалось.
Сердце барда переполнилось жалостью. Он шагнул к Меровию, взял его за руку. Паслен и белена, перед тем как убить жертву, вызывают у нее кошмарные видения. Или последние озарения. 'Как же он мог продержаться так долго, и еще играл со мной в игру?' - гадал бард. Наверняка умирающий король был хорошо знаком с действием этого яда - наверное, принимал его не раз в прошлом.., и все еще в здравом уме.
Король Меровий не слушал причитаний Корса Канта.
- 'Mors ultima ratio'. Смерть подводит итоги. Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое... О Боже, какая боль! Вот уж не думал, что будет так больно! ..Да приидет царствие Твое. Забери меня теперь, Господь мой. Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле.., наш насущный дай нам на сей день... Глупый император пьет смертную чашу, он произносит тост во славу смерти, которая подводит итоги. Матерь... - Меровий качнулся вперед и упал, ударившись лицом о крышку стола. - Корс Кант, ты скажешь мне, где спрятана моя родословная?
- Нет, повелитель. Не могу сказать.
Он бы никогда никому не рассказал о хрустальной пещере Анлодды. Дни, когда бард колебался, миновали. И Корс Кант был готов присягнуть на верность единственной женщине на свете.
- О, какая боль! - Меровий выпрямился, обхватил руками живот. Лицо его было бледно, как луна на восходе солнца, взгляд стал диким, блуждающим. - Хлеб н-наш насущный д-дай нам.., и остави нам.., остави мне...
