- Не сомневаюсь, Какамври ведет разведку старательно, как может, если только его самого не убили или не взяли в плен. Государь, у меня ужасные вести. Не представляю, как смягчить удар.., но.., король Меровий мертв.
Артус кивнул.
- Да.
- Ты сам был на шаг от гибели. Dux Bellorum опустился на складной табурет, зажал руки коленями.
- Он был моим рыцарем, а я его оруженосцем. - Глаза его потемнели, но остались сухими. - Он должен был стать императором, ты знал об этом?
- Артус.., государь, это еще не все вести.
- Не все? Не собираешься ли ты убить меня словами, не дав нанести ответный удар? - Артус улыбнулся, шутка вышла неловкая, и улыбка тут же исчезла.
- Меровий был отравлен. Он выпил вино, присланное ему... Кеем и Бедивиром. Отравленное вино. Артус бесстрастно смотрел на Питера.
- Кое-кто поговаривает, будто Меровий намеренно испил отравленного вина. Другие говорят, что он покончил с собой. Лучше бы он закололся собственным мечом. Это выглядело бы более классически.
Питер яростно тряхнул головой.
- Ядовитое вино было от Кея. Господи, помилуй меня... Я знаю это, ибо Кей уговаривал меня участвовать в заговоре против тебя.
- Нет.
- Бедивир с ним заодно. Они хотят покинуть тебя, увести свои легионы в свои уделы. Не рассчитывай на них.
- Нет, Галахад. - Если Кей так сказал - стало быть, он хотел проверить, насколько мне верен ты, Кей никогда не покинет меня. Кто угодно, только не мой старый друг Кей, мой дворецкий, моя правая рука.
- Государь, твоей жизни грозит и другая опасность. Одна.., ведьма.., она из далекой страны, дальше Сикамбрии, дальше Рима.., замыслила убить тебя. Она умеет менять обличье, и теперь притворяется кем-то из твоих придворных. Кем именно - я не знаю.
- От такого колдовства меня защищает Мирддин. Не будь это так, я бы уже умер раз сто. 'О Боже, как же мне его убедить?'
- Государь, окажи мне услугу! Не поворачивайся спиной к Мирддину. Я ему не доверяю... Я вообще не доверяю всем этим жрецам и колдунам.
- Сначала Кей, потом Бедивир, а теперь еще и Мирддин! Галахад, мое надежное копье, какой злой дух овладел тобой? Тебе мерещатся призраки за каждым полотнищем шатра!
Взгляд Артуса вернулся к карте. Питер заговорил было вновь, но тут же понял, что это бесполезно. Придется все решать самому. От Dux Bellorum помощи не дождешься.
'И удивляться нечего, - грустно подумал Питер. - Его империя трещит под порывами ветра, словно ветхая хижина. Теперь, когда Меровий мертв, лучшее, на что он может надеяться - это править Британией, да и это теперь под большим вопросом'.
Питер поклонился и покинул шатер.
Выйдя из шатра, он ненадолго застыл на месте, покрепче укутавшись в теплый плащ. Приближалась зима. Снег и метели положат конец всем кампаниям. Артусу следовало изгнать ютов из Харлека одним ударом. Не получится - у них будет вся зима на то, чтобы как следует там закрепиться и запастись всем необходимым.
Питер поежился. Не от холодного ветра, нет.., из-за чувства неизбежности. Камелот ждала скорая гибель, хотя знали об этом только Питер.., и Артус.
Питер подул на руки и подумал - то ли разыскать походный костер и погреться, прежде чем вернуться к своему легиону, то ли поискать Мирддина. Кто он - Мирддин? Марк, Селли или вообще кто-то третий, неизвестно кто?
- Малыш, - произнес Питер вслух, но не сразу понял, кого сам имел в виду. Оказалось - Гвина, которому было поручено приглядывать за Мирддином.
Светловолосого юношу Питер нашел в шатре, где тот внимательно разглядывал атрибуты своего мужского достоинства. Питер кашлянул. Гвин покраснел, натянул штаны.
- Г-государь! Принц Ланселот! Во-от не ожидал!
Он побагровел и стал похож на помидор в шлеме из бананов.
- Итак? - требовательно вопросил Питер.
- А? Ах да, Мирддин. Он ничего не делал, государь.
- Ничего? Не ел, не спал, не мочился у дерева, ни с кем не разговаривал?
- О... О нет, конечно, он пару раз беседовал с Артусом, один раз с Кеем и один раз с Медраутом.
- Вот как? Наедине?
- А? Да, пожалуй, что наедине.
- Куриные мозги! Я ведь тебя как раз об этом и спрашиваю! Иисус, Мария и Иосиф, разве ты не знаешь, как подобает шпионить?
У Гвина был такой несчастный вид, что Питер смягчился.
- Послушай, сынок, ты пореже штаны снимай, ладно? Гвин радостно кивнул и снова покраснел.
- Докладывай мне обо всем, что происходит с Мирддином... Особенно - обо всем необычном.
Меньше чем за полчаса Питер добрался до своего легиона. Он снова обошел дозорных, проклиная ночной туман, и решил, что пора бы вернуться его собственному разведчику, Хиру Амрену.
- Небось дурака валяет вместе с Какамври, - пробурчал Питер.
Глава 47
- Корс, - выдохнула Анлодда, крепко сжав руку юноши. - Я боюсь.
- Ты! - Он изумленно посмотрел на подругу. Принцесса-воительница, отправившая на тот свет троих вооруженных саксов, видевшая, как горит ее родной город, подожженный подлыми ютами, боялась говорить с Dux Bellorum.
Она опустила голову, сжала зубы.
- Мне всегда тяжело давались разговоры со знаменитыми королями и полководцами. Просто язык к небу присыхает.
- Но ты ведь и сама принцесса!
- Принцесса захолустного города в далеком кантрефе, Корс Кант Эвин.
- Но твой о.., я хотел сказать: твой дядя - король всего Эйра!
- Что? Не говори глупостей! Он всего лишь дядя Лири! Корс Кант, ты-то проторчал при дворе десять лет - тебе небось легко разговаривать с Артусом.
Он покачал головой.
- Нет... Я не могу.
- Корс, ты не мог бы поговорить за меня?
- Нет. Не могу. Такое Артус ненавидит. Это все равно, как если бы законник излагал дело в суде за истца, а тот стоял и не мог даже рта раскрыть, да еще и насмехался бы над Dux Bellorum.
- Я никогда не насмехалась над ним!
- Но он все равно это так поймет. Тебе придется все самой рассказать ему, любимая. Но я хочу кое-что сказать тебе...
- Не говори, Корс. Ты можешь пожалеть об этом.
- Какую бы судьбу он тебе ни предназначил за измену твоего отца и твою собственную...
- Не надо ничего обещать, милый! Но бард упрямо продолжал:
- Какую бы судьбу он тебе ни предназначил, я разделю ее с тобой. Слово чести.
- Великолепно. Мало того, что мне отрубят голову, так я еще буду повинна в твоей смерти.
- Нет! - возразил бард, изумленный тем, какими словами возлюбленная ответила на его заверения в преданности ей. - Если я погибну или отправлюсь в изгнание, то только потому, что сам изберу такую участь. В ответе за мою жизнь только я, и больше никто. Это самый главный из тех уроков, что мне преподал Меровий.
Анлодда подняла голову, вздернула брови.
- Если ты выучил этот урок, то ты многому научился, Корс Кант. А про себя я думаю, что за мою жизнь отвечает этот старый мерзавец Лири... Но никак не могу понять, как он этого добился. Но в одном ты прав.
