нравилось постоять в предвечерние часы у баллюстрады смотровой площадки, полюбоваться городским пейзажем, вслушаться в затихающие ритмы столицы. На этот раз, когда мы собрались в обратный путь, мой неизменный спутник Барон Идрово предложил не ждать случайное такси, а пойти на стоянку.
- Прогуляемся, - сказал он. - Заодно посмотришь, как живет китовская беднота. На этой окраине, около Панесильо, селится много индейцев.
Мы шли по узкой дороге, вившейся по склону холма. Справа уступами спускались вниз убогие домишки. Казалось, если спрыгивать с одной черепичной крыши на другую, можно быстро достичь подножия холма. Слева еще более неказистые строения лесенкой поднимались вверх, в гору. Заметив на обочине дороги две человеческие фигуры, мы замедлили шаг, чтобы лучше разглядеть их. Это были пожилые индейцы - мужчина и женщина. Они сидели на траве и по очереди прикладывались к большой бутыли с мутной жидкостью, которую передавали из рук в руки. У индейца в одной руке была зажата веревка, на которой была привязана крупная свинья; она тянула в сторону, и индеец то и дело валился набок, но веревку из руки не выпускал.
- Кукурузная чича, - пояснил Барон, кивая на бутыль. - Главная радость в жизни индейца.
Кавалер повел безучастным взглядом в нашу сторону, приложил бутыль к губам, потом передал ее подруге.
- А скажи ему, что алкоголь - яд, может и с кулаками полезть, - проговорил Барон, когда мы прошли вперед. - Не живут, а существуют. Слушают одних попов, а те только и призывают что к смирению. Жизнь этих бедняков крутится по невидимому заколдованному кругу, - с болью и горечью продолжал он. - Словно мифические персонажи, занятые поисками 'ничего', они бредут в 'никуда': оступаются, падают, снова поднимаются, снова делают шаг в пустоту. В конце концов оказывается, что они топчутся на одном месте. И так - сколько уже веков!..
Конечно, не чичей единой жив эквадорский индеец. Случаются в его жизни и красочные, веселые праздники, такие, как карнавалы с традиционными шествиями масок или сельские родео (правда, там тоже не обходится без чичи). Но это в Сьерре, где живет большая часть индейского населения.
А развлечения, которые так нравятся жителям Кито, например коррида или футбол, индейцу просто не по карману.
Трудно сказать, что пользуется у горожан большей популярностью - коррида или родео. Эквадорцы - такие же страстные поклонники корриды, как перуанцы или колумбийцы, и поэтому маршруты испанских тореадоров, гастролирующих в Южной Америке, обычно проходят через три столицы - Боготу, Кито и Лиму.
Не менее популярно и родео. Это конноспортивное представление собирает, пожалуй, даже больше зрителей, чем коррида, и вызывает у них не меньший энтузиазм.
...Задолго до начала праздника любители родео начинают стекаться на стадион 'Пласа монументаль'. Идут пожилые люди, молодежь, родители с детьми: родео - праздник для всех возрастов. Высокие, в несколько ярусов, трибуны заполняются до отказа.
Вот под торжественные звуки фанфар завершается парад участников. И тотчас воздух оглашают зажигательные аккорды 'Пасео чакарреро' - на арене появляются артисты фольклорного танцевального ансамбля, одетые в яркие национальные костюмы...
А затем начинается главная часть праздника - собственно родео. Наездники-пастухи демонстрируют зрителям свою ловкость и мастерство: с помощью лассо ловят быка, валят его на землю и быстро связывают, скачут верхом на быке, объезжают молодого скакуна и так далее.
В перерыве друзья объяснили мне, что между пастухами горных районов и пастухами равнин и побережья есть 'принципиальное' отличие: первые, оказывается, могут набросить лассо на шею скачущей лошади... босой ногой. Пользоваться таким сложнейшим приемом их вынуждает сам рельеф местности, где требуется управлять лошадью двумя руками. И действительно, в одном из номеров программы такое искусство владения лассо было продемонстрировано зрителям, причем сделала это... наездница.
Большой полет белой птицы
Столичная окраина Батан Альто в последние годы усилиями людей зажиточных застроилась и превратилась в один из наиболее престижных районов Кито. В самой верхней его части, там, где кончаются два ряда домиков, а оборвавшийся асфальт сменяется узкой каменистой дорогой, ведущей в эвкалиптовую рощу, на ровной площадке, отторгнутой у горного склона, стоит здание необычной архитектуры. Издали оно выглядит суперсовременно: над большой, сплошь из стекла стеной в два этажа взметнулась односкатная крыша-крыло, готовая вот-вот взмыть ввысь и увлечь за собой все сооружение.
Здесь живет и работает выдающийся художник современности Освальдо Гуаясамин.
Свернув с дороги и въехав в ворота, оказываешься перед домом, выдержанным в типично колониальном стиле: глухие стены, узкие проемы дверей, опоясанный колоннадой внутренний дворик -
