единственный правильный выбор. Семейная вилла Каицци, где раньше хранился Кодекс Кингзбери, располагалась у озера, милях в трех от Белладжио. В одном непонятном абзаце дневника де Беатиса тоже упоминалось Комо, но мимоходом, и ничего нельзя было понять. Секретарь кардинала составил дневник за двести лет до того, как Каицци построили эту виллу, и за триста лет до того, как они приобрели Кодекс, связи здесь быть не могло. Вэнс жалел, что у него нет с собой копии дневника — его память на детали была не идеальна, — но он не хотел рисковать и возвращаться в отель, чтобы достать дневник из сейфа. Возможно, де Беатис приезжал на Комо отдыхать, подумал Вэнс, — как и многие другие, от Леонардо до Наполеона I, Браманте, Максимилиана[24] и остальной европейской элиты. Отдыхать; других причин у них быть не могло. Абзац о Комо не был особенно длинным и значительным, и как Вэнс ни старался, вспомнить его не удавалось.
Когда поезд наконец подъехал к Комо, вместе с Вэнсом вышла горстка пассажиров: пожилая пара с охапками ярких коробок и пакетов, двое мужчин в чистых отглаженных костюмах — видимо, бизнесмены, — и пестрая группа всклокоченных студентов с огромными рюкзаками и спальными мешками. Бизнесмены сразу же напра вились к такси; пожилую пару встретили молодые мужчина и женщина; а юные туристы двинулись к информационной будке. Остановившись у автобусной остановки, Вэнс внимательно осмотрелся, разглядывая прохожих. Никто не обратил на него слишком пристального внимания? Там, под пиджаком, нет пистолета? А в той сумке? В какой-то мере он посмеивался над собственной осторожностью, но в основном уже принял роль жертвы, понимая, что это смертельная игра, и проигравшего жестоко наказывают.
Вэнс сел в оранжевый автобус и, купив билет в автомате, стоявшем в конце, сел на одно из задних сидений и стал внимательно рассматривать всех входящих. Как только двери начали закрываться, он выскочил. Вэнс вспомнил этот прием из «Французского связного»;[25] может, сработает и тут. Быстро сев в такси, Эриксон велел водителю отвезти его в «Метрополь-э-Сюисс» на пьяцца Кавур. Этот старый роскошный отель располагался прямо на набережной в центре города. Обычно Вэнс останавливался в менее дорогом отеле третьего класса, подальше от побережья, но в «Метрополе» он мог поселиться анонимно. К тому же Эриксон понимал, что придется нарушить обычаи, чтобы скрыться от людей, которые хотят его убить.
Вэнс вышел из такси на лунго Ларио-Тренто, что примерно в квартале от отеля. Остальную часть пути он прошел вдоль берега, по разбитой каменной дорожке в тени деревьев, которые росли по обе стороны и элегантно свешивали ветви, образуя великолепный зеленый тоннель, через который ярко светило солнце. С озера дул вечерний бриз, закручивая в сточных канавах бумажки и обертки в маленькие пыльные смерчи. Усталые туристы с фотоаппаратами на шеях, катавшиеся по озеру на баркасах, сейчас довольно выходили на пирсы.
На деревянных зеленых лавочках сидели пары всех возрастов и смотрели на толпы катающихся, на экскурсионные лодки и водные такси, яхты на рейде; мягко плескались волны, люди кивали друг другу, подтверждая: да, мы хорошо провели время и это чудесное место.
Вэнс смотрел на них, завидуя, понимая, как просто им наслаждаться жизнью. Их ведь никто не пытается убить. Он прошел мимо «Метрополя», перешел через дорогу на углу виа Луини и направился в магазин кожаных изделий. Там по карточке «Американ Экспресс» купил небольшой чемодан. В огромном магазине рядом с виа Чинке-Джорнате приобрел туалетные принадлежности; в магазине мужской одежды, что в квартале от отеля, — рубашки, носки, белье и пару свитеров. Он выдумал историю, которую можно рассказать любому настырному служащему: авиакомпания потеряла его багаж, — но никто ни о чем его не спрашивал. Все покупки Вэнс сложил в новый чемодан.
Теперь, достаточно экипированный для встречи с клерком, которого мог бы удивить постоялец без багажа, Вэнс вошел в «Метрополь» и попросил номер, сунув портье банкноту в пятьдесят евро, поскольку приехал без предупреждения. В фойе Вэнс купил номер «Иль Джорно», и коридорный проводил его в номер. Комната располагалась на третьем этаже, окна выходили на озеро и потрясающе крутые холмистые склоны, поросшие лесом, а также на манящие заснеженные альпийские вершины, что блестели вдалеке. Зрелище, как обычно, заворожило Вэнса; возможно, поэтому сюда тянет богатых и знаменитых людей. На западе солнце начало опускаться за горы. От них налево медленно ползли густые оливково-черные тени, погружая эту часть пейзажа во мрак, но янтарный свет окрасил в теплые тона другую часть склонов, отчего здания и виллы засияли золотом.
Но сегодня эта красота не успокаивала Вэнса — она внушала лишь страх и печаль. Страх за жизнь; страх оттого, что он сделал ошибку, приехав сюда, а не отправился в отделение миланской полиции. И почему он выбрал именно это место? Последний раз он приезжал на Комо с Пэтти.
Как долго у человека болит душа? — размышлял Вэнс, отвернувшись от окна и распаковывая чемодан, который собрал лишь несколько минут назад. Сколько времени будет больно, прежде чем сердечная рана затянется? Тогда они с Пэтти катались под луной на старомодном водном такси; Вэнс вспомнил, как она прижималась к нему, а он согревал ее в объятиях, и она говорила, что любит его. Вэнс вспомнил, какое сонное лицо у нее бывало по утрам, когда она не хмурилась, а волосы, которые сами ложились очень красиво, блестели в первых лучах дня.
Механически раскладывая туалетные принадлежности в ванной и аккуратно засовывая в комод свернутую одежду, он вспомнил и шкафы, опустевшие после ухода Пэтти. Одинокие проволочные плечики, на которых когда-то висела ее одежда. Остались только воспоминания о любви. Вэнс медленно покачал головой и оделся к ужину.
Внизу, в официальном обеденном зале почти никого не было; всего половина восьмого, и желающие поужинать только начали собираться. Хозяин заведения посадил Вэнса за хорошо освещенный стол у окна, из которого через легкие занавески виднелось озеро. Ресторан в «Метрополе» считался одним из лучших в Комо, пусть и дорогим.
Но в этот вечер вино было на вкус как вода, ветчина казалась картонной.
Утром ему стало лучше. Ночной сон, как обычно, разогнал депрессию, и Вэнс легкими шагами вышел в раннее солнечное утро. Небольшая обеденная площадка ресторана «Метрополя» состояла из дюжины стеклянных столиков на чугунных ножках под зонтами — они размещались перед отелем в прямоугольнике, огражденном кустарником по плечо, который рос в бетонных клумбах. Вэнс сел в углу лицом к озеру и стал изучать меню.
Обычно, путешествуя, он предпочитал проводить время среди местных, но этим утром Вэнс был рад, что остановился в отеле, способном удовлетворить аппетит человека, которому на завтрак требовалось больше, чем булочка с джемом. Он заказал три среднеподжаренных яйца, булочку с сосиской и американский кофе, а потом откинулся на спинку, чтобы успокоить громкое урчание в животе. Кофе принесли в серебряном кофейнике. Вэнс налил чашечку и развернул «Иль Джорно», которую подали вместе с завтраком.
Он бегло просмотрел заголовки в поисках новостей о перестрелке, но ничего не обнаружил. Прочел о демонстрации против итальянского сотрудничества с вооруженными силами США на Среднем востоке; об очередном премьер-министре после очередного парламентского кризиса и выхода в отставку еще четырех итальянских членов правительства, поскольку выяснилось, что они — члены тайного общества; репортаж о созыве духовенства ради осмотра Туринской плащаницы, где в очередной раз выражалась почти полная уверенность в том, что она принадлежала Иисусу Христу; сообщение о том, что дешевый китайский импорт выталкивает с рынка местное шелковое производство и дизайнеров.
С озера подул легкий ветер и стал перелистывать газету. Вэнс подождал, когда он утихнет, затем сам перевернул несколько страниц. Вверху на четвертой полосе ему в глаза бросился заголовок: При атаке террористов в Милане погибло четверо.
Вэнс перегнул газету и прочел:
Среди четверых погибших во время перестрелки на северо-востоке Милана, которая произошла в
