Поэтому он продолжал работать, стараясь выдумать причину, чтобы уйти, не вызывая подозрений. Взрослые могли не заметить, но оставались его друзья, даже если и они не заметят, вокруг крутилось множество детворы, которая, конечно, захочет знать, куда он идет.
Его размышления прервал Колби, все еще работавший на транспортере и оказавшийся как раз над его головой.
— Вон идет Чарли. Один. Я думал, Коротышка пошел ему навстречу.
Боб взглянул на дорогу и увидел, что Хаф прав. Терол медленно поднимался к резервуару.
Выражение его лица трудно было рассмотреть на расстоянии, но Боб понял по его движениям и походке, что Терол виделся с доктором. Лицо Боба застыло, он почувствовал угрызения совести, он даже подумал, не уйти ли ему пока подальше, но сдержался и остался на месте, наблюдая.
Теперь Терол был близко. Лицо его было лишено всякого выражения, что само по себе противоречило его обычно хорошему настроению.
Он едва ответил за завистливые приветствия малышей. Двое или трое взрослых заметив, что что-то неладно, тактично промолчали, но слово «такт» отсутствовало в словаре Кеннета Райса.
Этот молодой человек работал примерно в тридцати ярдах ниже по холму от Боба.
Он по-прежнему подвозил на починенных им салазках палки. Салазки рядом с ним казались очень большими. Для своего возраста Райс был слишком мал. Он поднял голову и крикнул Теролу:
— Привет! Все готово для поездки?
Не меняя выражения лица, Терол ответил:
— Я не еду.
— На борту не хватает постелей?
Это был жестокий вопрос, и Райс тут же о нем пожалел, потому что в сущности не был злым. Но он не извинился. У него не было такой возможности.
Терол, как правильно рассудил Боб, виделся с доктором Сивером. Много месяцев он ждал этой работы, почти неделю собирался в дорогу и, что всего хуже, он всем и каждому объявил об этом.
Заявление доктора, что придется подождать по крайней мере следующего прибытия корабля, было для Терола сильным ударом. Он не видел причин для задержки, что неудивительно. Выйдя из кабинета доктора, он больше часа бродил бесцельно, пока ноги сами не принесли его к строительному участку. Вероятно, если бы он подумал, куда идет, то избегал бы этого места с его неизбежными толпами рабочих и детей.
Во всяком случае он не был настроен для встреч.
Чем больше он думал, тем менее оправданным казались действия доктора, и тем все сильнее становился гнев юноши. Насмешка Райса была совсем не ко времени.
Чарльз ни на мгновение не задумался.
Он находился в одном-двух ярдах от Райса и действовал немедленно — прыгнул и ударил.
От серьезного ущерба Райса спасла только быстрая реакция. Терол вложил в первый удар всю свою силу. Райс увернулся, уронив салазки и подняв для защиты руки.
Удар Терола пришелся в пустоту. От этого он утратил последние остатки самообладания и замолотил кулаками. Райс, прижавшись к стене, которая не давала возможности отступить, отвечал.
Мужчина, которому помогал Райс, слишком изумился, чтобы вмешаться сразу, Боб был далеко, как и другие рабочие, Колби не мог спуститься с лесов, поэтому драка продолжалась со всей яростью, на какую способны были драчуны. Райс вначале только защищался, но, получив, сильный удар по ребрам, утратил самообладание и стал давать сдачи.
Терол был на три года старше, на голову выше и соответственно тяжелее. Ни один из них не был опытным бойцом, но они сумели нанести несколько сильных ударов. Большинство нанес Терол: лицо его соперника оказалось на очень удобной высоте, но его ребра тоже пострадали, а однажды он был потрясен ударом в солнечное сплетение.
Он невольно отступил и схватился руками за пораненное место. В это мгновение для Райса драка достигла высшей точки. Он не учился боксу, но даже если бы он тренировался несколько лет, он не смог бы действовать быстрее и увереннее.
Как только Терол опустил руки, Райс выбросил вперед кулак, подкрепив его удар мышцами плеча, поясницы и ног, и ударил в нос своего противника. Это был великолепный удар, и Райс, которому нечем было гордиться в связи с этой дракой, всегда впоследствии вспоминал его с удовлетворением. Но это было все, что он мог вспомнить. Терол быстро пришел в себя и ответил сильным ударом точно в то же место. На этом драка кончилась.
Мужчина с другими салазками пришел в себя и схватил Терола сзади. Боб, который успел спрыгнуть с лестницы и подбежать к сцене, сделал то же самое с Райсом. Драчуны не сопротивлялись, удары отрезвили их, а пауза дала возможность оценить ситуацию, и собравшаяся толпа увидела на их лицах стыд.
Дети, составлявшие большую часть толпы, поддерживали обоих дерущихся. Но мужчины, протолкавшиеся сквозь толпу, не проявили такого энтузиазма. На лице у мистера Райса было такое выражение, которое быстро подействовало на сына.
А на сына можно было поглядеть. Налившиеся синяки гармонировали с цветом его волос, из носа шла кровь. Синяки его противника были большей частью скрыты под рубашкой, но у него тоже шла кровь из носа. Старший Райс, остановившись перед сыном, некоторое время молча разглядывал его. Толпа стихла в ожидании. Однако мистер Райс не собирался во всеуслышание говорить все, что он думает. Через минуту он просто сказал:
— Кеннет, вымой лицо и сотри кровь с рубашки, пока мать тебя не увидела. Поговорим позже.
Он повернулся.
— Чарльз, если ты пойдешь с ним и сделаешь то же самое, я буду тебе благодарен. Мне бы очень хотелось узнать, чем все это вызвано.
Мальчики не ответили. Они двинулись к лагуне, полные стыда. Боб, Норман, Хаф пошли за ними, но не собирались говорить, пока главные участники не решат, что должно быть сказано.
Мистер Киннэйрд знал своего сына и его друзей достаточно, чтобы догадаться о причине.
Только это знание помогло ему сохранить спокойствие, когда он, выйдя из-за угла резервуара, столкнулся с группой.
— У меня в «джипе» есть мыло для соленой воды, — заметил он. — Я его достану, если один из вас отнесет это лезвие мистеру Мердиту у пилы.
Он протянул круглый предмет, который нес, Колби. Тот от неожиданности отшатнулся, но тут же пришел в себя, просунул палец в центральное отверстие лезвия и повернулся вверх по холму, а мистер Киннэйрд пошел к своей машине. Мальчики с благодарностью приняли мыло, особенно Райс, который беспокоился о реакции матери по поводу его окровавленной рубашки.
Полчаса спустя, убрав пятна с рубашки, он беспокоился уже о кровоподтеках под глазами.
Зубы он сохранил благодаря какому-то чуду, но Боб и Норман, оказавшие первую помощь, согласились, что пройдет немало времени, прежде чем встречные перестанут спрашивать Райса, что случилось.
Терол в этом смысле выглядел лучше: в лицо ему попало только раз, и опухоль пройдет через день- два.
Вся враждебность к этому времени исчезла, драчуны много раз извинялись друг перед другом, пока шла работа над их ранами. Даже Боб и Норман забавлялись, глядя, как они идут рядом навстречу мистеру Райсу.
— Что ж, — заметил Хэй, — мы говорили Рыжему, что он напрашивается на это. Надеюсь, у него не будет больше неприятностей. От Чарли ему досталось.
Боб кивнул.
— Он выбрал неудачное время для своих шуток — как раз после того, как Чарли сказал, что он не едет. Он, должно быть, неважно себя чувствовал.
— Я этого не слышал. Он сказал, почему не едет? Для меня это новость.
— Нет, — ответил Боб.
Он вовремя вспомнил, что не должен знать причину.
— Для объяснений не было времени. События развивались слишком быстро. Не думаю, чтобы
