— Там был этот гоблин.
— Который??
— Ну, тот что убил Устоса.
— В «Аквариуме»?? Что ж ты не позво… Ах ты черт! И не позвонить же!
— Все нормально.
Сергей встал и вышел в прихожую. Покопался там, и вернулся в комнату, держа в руках обрез двустволки-вертикалки. Подал отцу.
Олег взял оружие, положил на колени, но смотрел на сына. Молчание затянулось.
— Что не так?? — первым не выдержал Крыс.
— Подвезли, говоришь… Подальше остановились? Ты понимаешь, что нарваться мог??
— Все нормально… — стоя перед сидящим отцом, как нашкодивший школьник, опустив голову, повторил Сергей.
— Нормально!.. А если бы их там толпа была?? Тебе что, закидоны Толика снятся? Так он конкретный отморозок, не дай бог тебе таким стать!
— Нормально все!.. — упрямо повторил Сергей, — По-другому нельзя было. По-другому я не мог.
На улице стал накрапывать противный осенний дождик; я поднял воротник, взглянул на часы — «Омега», Omega Seamaster, как у Джеймса Бонда, подарок Толика после удачной мародерки, — и, перейдя улицу, зашел в подъезд жилого дома; вернее — когда-то жилого: двери вырваны, площадка и лестница загажены до неузнаваемости. Все же кто-то здесь и жил, — среди мусора «протоптана» узкая дорожка. Наверняка какая-нибудь бабка — пенсионерка. Время одиннадцать, уже почти темно. Я приготовился ждать. Освещенные двери Клуба было хорошо видно из подъезда.
Он появился часа через полтора, когда я уже продрог в легкой курточке; и раздумывал, не уйти ли уже домой. Не так уж и далеко, с наганом под рукой — нормально. Мог ведь он и приехать на машине, — у Клуба стоял небольшой табунчик легковушек, среди них, как бык среди овец, выделялась «Рысь» с логотипом МувскРыбы на дверце. Тут он и вышел, ведя под руку какую-то мочалку. Обои, судя по всему, здорово датые. Ну ты смотри, какой гопник пошел, падкий до красивой жизни! Тут я поймал себя на том, что и сам раньше из клубов и дискотек не вылезал…
Гоп заспорил о чем-то с девкой; но, видно она его убедила, — и они двинулись по улице. Я покинул свое убежище и двинул следом, стараясь не терять их из виду. Точно — к себе клиента поволокла. Только бы жила не у самого клуба, не успею ведь…
Когда они пошли вдоль темного, длинного дома, я рванул в обход. Продираясь через какие-то кусты, поскальзываясь на мокрых замусоренных газонах, пару раз упав, я добежал до угла дома, и, встав на колени, осторожно выглянул. Они прошли уже две трети расстояния, но, видать, сейчас свернут от дома в сторону. Не фарт! Удобней было бы, если бы шли сюда, просто навстречу. Тогда бы я и из-за угла выходить не стал… Но надо было менять план на ходу. Я расстегнул куртку, проверил наган, и вышел из-за угла.
Они уже готовы были свернуть, когда он увидел меня. Я шел не торопясь, весь такой беззащитный…
Девка, видно, хотела тащить его дальше, к себе; но он притормозил. До меня донеслось:
— Да че ты… Да я мигом. Ща, тока закурить у него спрошу, хы-гы!
Отцепившись от девки, оставшейся ждать его на месте, он, слегка покачиваясь, сделал несколько шагов ко мне.
— Еее, пацан! Подь сюда! — с этой наглой, блатной ленцой.
Это знакомо. Потом «Дай закурить», потом «А че в карманах?» или «Че тут ходишь?». Плавали — знаем!
Я шел теперь медленнее, всячески стараясь изобразить робость, но не переигрывать. На мгновение прислушался к ощущениям, — никакого, черт побери, мандража! Мелькнула картинка из вестерна — два ковбоя, злодей и герой, сходятся на пустынной улице под тревожную музыку, разминая пальцы над рукоятками увесистых кольтов. Мелькнула и пропала. Не до понтов.
«Последнее дело, Крыс, в экстриме ловить понты! Надо сразу определиться, что тебе надо — или дело сделать, или понт сорвать, с риском получить дырку в шкурке. Все вместе редко получается, только что в кино, — но там другая реальность.»
Когда до него осталось метров пять-шесть, и я видел уже его пьяно-плотоядную улыбочку (Ну так!.. Не только выпить и потрахаться получится, а еще и поглумиться над лохом, гуляющим в одиночку! — удачный вышел денек!), я вытянул левую руку, и, указывая на девку у него за спиной, тревожно и громко спросил:
— Что это??
Собственно, и без этого маневра я успевал. Одновременно с жестом левой, моя правая рука нырнула под куртку, к кобуре. Сотни раз отработанным движением — я даже окорачивал себя «не спеши, не спеши, не суетись!», — средний палец нырнул в спусковую скобу, большой отстегнул кнопку; и надежная тушка нагана выпала мне в руку. Одновременно проворачивая наган на пальце и направляя на гоблина, я нажал на спусковой крючок — один, второй раз, и третий. Наган звонко и послушно грохнул три раза, выбрасывая из ствола вспышку пламени и искры.
«Не выделывайся, стреляя в перестрелке в голову или в шею. Стрелять по конечностям — это вообще для профессионалов. Бей в фигуру, в центр. Вряд ли твой противник будет в бронежилете!» — вспомнились поучения Толика.
Я успевал, да. Я даже при каждом выстреле корректировал прицел, чтобы влепить именно в центр тушки, не в левую сторону груди, где под курткой у него, я знал, висел обрез. Я опасался повредить обрез, как ни смешно… Визгнула девка. Гоблин стоя словил все три заряда из нагана, и только потом повалился на колени. Упал на бок, и тут же захрипел, и попытался подняться, завозился…
Надо было сказать что-то значительное, типа «Это тебе за Диму-Устоса!» или «Получи, мразь!», — но это я додумал уже потом. Тогда я просто еще раз выстрелил в него, контрольным — в голову.
«Крыс, не надо этих киношных трюков — стрелять в лоб или между глаз! Контроль нужно делать просто „в голову“, — в „центр масс“. Этого достаточно. Все всегда нужно делать самым простым способом, — если ты не Клинт Иствуд и стреляешь не после команды „Тишина на площадке! Мотор!“»
Голова отчетливо дернулась, и он свалился окончательно. Затих. После выстрелов наступила тишина, только поодаль стучали каблуки убегавшей девки.
Наклонился над ним, перевернул с бока на спину. Сунул руку ему под расстегнутую куртку, нащупал теплый металл обреза. Он не доставался, был подвешен в какой-то не то ременной, не то веревочной петле. Как этот урод и вынимать-то его собирался, если быстро? Темно, ч-черт! Все чуть ли не на ощупь. Испачкал руки в крови, испачкал обрез. Пришлось вытереть руки о куртку и штаны гоблина, достать висящий на клипсе на поясе складник и перерезать петлю. Взял обрез, быстро обшарил карманы, не переставая пасти округу.
«Не забывай сечь по сторонам, не увлекайся! Делаешь дело, — но периферическим зрением, слухом, нюхом, шкурой и шерстью — паси вкруговую!»
Нашлось только пять патронов. Тощенькая пачка разномастных денег, тяжеленькая коробочка с чем- то побрякивающим, ключи, зажигалка… Ого, прикольная зажигалка! Потом рассмотрю. Несколько комплектов ключей от машин — на всех понтовые брелки с логотипами известнейших автомарок. Отшвырнул в сторону. Сигареты. Нож — дерьмовый китай, зато очень «крутой» на вид. Начатая пачка презервативов. И все. Даже фонарика у ублюдка не было.
Тщательно вытерев обрез и руки, сначала о его штаны и куртку, потом своим носовым платком, я сунул обрез под полу, и, придерживая левой рукой через карман, потопал домой. Как и ожидал, никто не поинтересовался стрельбой. «Три и один — четыре. Итого в барабане еще три. Пара в обрезе…» — посчитал по дороге, стараясь выбирать темные места, подолгу останавливаясь и прислушиваясь, вглядываясь в темноту. Наган вообще в руке держал, прижав к бедру, чтобы не было издалека видно.
Мне повезло — я добрался до Башни без приключений. Дошел до подъезда, условное количество раз нажал замаскированный звонок.
— Все нормально. По-другому нельзя было. — упрямо повторил Сергей и сел рядом на диван.
