Кургинян /иронично/: Несогласен он! Он несогласен с генералом Макаровым!!!
Коротченко: Техника отвечает. Техника отвечает, что Су-27 — это был ответ на F- 15, Миг-29 был ответ на F-16. И американцы признали паритет в данной сфере. Поэтому вопрос о некачественном заказе вооружений и контроле он абсолютно здесь утопичен. Дальше.
Млечин: С генералом Макаровым из Главного оперативного управления Вы конечно не согласны?
Коротченко: Подождите! Техника отвечает. Дальше смотрим.
Кургинян: /…/ У техники характеристики есть!
Коротченко: Американский бомбардировщик B-1, наш ответ — Ту-160. Абсолютно сравнимые характеристики.
Дальше, мы говорим — да, были определенные отставания в области ПВО. Чем мы на это ответили? Созданием системы С-300, она появилась еще в Советском Союзе. И сегодня этот комплекс ни в чем не уступает американскому «Пэтриоту».
Мы говорим — было отставание в области стратегических вооружений. Мы создали подвижный грунтовый комплекс «Тополь» (не путать с «Тополь-М»). Тот «Тополь», старый, который до сих пор стоит на вооружении. Американцы ничего подобного не создали.
Поэтому система заказов и производства вооружений была эффективна. Она позволила Советскому Союзу создать уникальные образцы вооружений, которые до сих пор стоят на вооружении и не потеряли своих характеристик.
Млечин: Игорь Юрьевич, да не об этом же идет речь! Ну, конечно, у нас гениальные ученые и замечательные конструкторы в конструкторских бюро. О другом говорят люди, которые командовали и флотом, и руководили военной авиацией. О том, что лишнее, впустую тратили. Потому что множество существовало конструкторских бюро, а нужно было одно! Чтобы победило конкурентной борьбе и получило право на заказ. А им давали всем и одно и то же.
Шаравин: Леонид, можно добавить?
Кургинян: Ничего себе?!?
Коротченко: Конкуренция и одно?
Кургинян: Как это одно? Одно конструкторское бюро?
Коротченко: Но в США был «Боинг» /Boeing (авиа- и ракетостроение)/, «Мартин- Локхид» /Lockheed Martin (авиа- и ракетостроение)/, был «Рэйтон» /Raytheon (ракетостроение, артиллерийские системы, системы связи)/ и так далее.
Шаравин: Леонид, можно добавить?
Млечин: Правильно. И они в конкурентной борьбе завоевывали этот контракт — согласен. А здесь не в конкурентной борьбе, по знакомствам, связям.
Шаравин: Леонид, можно добавить несколько слов?
Коротченко: Как!?! Была жесткая конкуренция между КБ «Микояна» и КБ «Сухого»!
Сванидзе: Спасибо. Спасибо. Спасибо, коллеги. Совершенно очевидно, что дискуссия крайне интересна, увлекательна и эмоциональна. Мы это все видим. И два дня её не завершили. Завтра мы продолжим слушания на тему советского военно-промышленного комплекса в 21 час.
Сванидзе: Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы и их связь с настоящим. У Вас, нашей телевизионной аудитории, также будет возможность высказаться, то есть проголосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.
Сегодня третий день слушаний по теме: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».
Военно-промышленный комплекс — ВПК — это то единственное, что советская власть намеревалась создать в экономике. И создала. За счет всех остальных гражданских отраслей. В СССР только в ВПК было выгодно и престижно работать.
Напоминаю, тема наших сегодняшних слушаний: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».
Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов Вы видите на своих экранах.
Обвинитель на процессе — писатель Леонид Млечин.
Защитник на процессе — политолог, президент Международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.
Прошу вывести на экран материалы по делу.
Сванидзе: В эфире «Суд времени». Сегодня третий день слушаний по теме «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?». Прошу вывести материалы по делу.
Материалы по делу.
С распадом СССР развалился и советский военно-промышленный комплекс. В 90-х власть пользовалась тем, что осталось, потом пыталась наладить новую систему обеспечения вооруженных сил. Сегодня Россия покупает у итальянцев бронемашины, у французов — авианосец, а у Израиля — беспилотники. При этом страна успешно торгует танками, вертолетами и ракетами по всему миру. По мнению многих военных экспертов, российское вооружение, вопреки доводам скептиков не утратило боеспособности. И именно российскими предприятиями вот уже 20 лет в основном снабжается армия.
Многое со времен грозного советского ВПК всё же изменилось. Некоторые историки говорят, что Россия вернулась в 1915 год, когда частная промышленность обеспечивала войска по госзаказу. Теперь в системе ВПК, помимо министерств и ведомств задействованы сотни частных предприятий и организаций, задачи которых — извлечь прибыль и не более. Качество, конкурентоспособность продукции уже не имеют былого значения. Также, по их мнению, до сих пор не восстановлена отраслевая наука оборонного комплекса. Если в СССР в кресле руководителя оборонного предприятия мог оказаться только высококлассный специалист в области ВПК, то сейчас там нередко оказывается обычный бизнесмен — плохая или хорошая копия с западного образца. Эксперты спорят: нужно ли брать пример с Запада, который по многим направлениям превзошел отечественную военную промышленность? И какой ВПК нужен стране в XXI веке?
Сванидзе: Начинаем третий день слушаний. Вопрос сторонам: «Надо ли России копировать западный опыт развития военно-промышленного комплекса?».
Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Вам слово.
Млечин: С каждым днем нашего обсуждения мы приближаемся к всё более и более актуальным темам. Фактически мы сегодня говорим просто о нынешнем состоянии дел, о сегодняшней армии, о реформе, о том, какие вооруженные силы нам нужны, и какой военно-промышленный комплекс нужен для этой армии. Вопрос состоит в том, нужно ли учитывать мировой опыт создания военно- промышленного комплекса и что из него учитывать, а что брать из своих традиций?
Ну, Александр, Александр Гольц, давайте с Вас начнем.
Гольц: Более-менее очевидно, что никакого «западного опыта» ВПК не существует в природе. Есть отдельно устроенное военное производство в Соединенных Штатах, в Великобритании, во Франции. Единственное, что отсюда можно заимствовать — это конкуренция. Это ситуация, когда несколько фирм готовят различные проекты и уже госзаказчик выбирает тот проект, который ему нужен. Проблема в том, что российский ВПК претендует, имеет претензию на то, чтобы производить всё от пистолета Макарова до ракеты «Тополь-М». И понятно, что Россия с её ресурсами может реализовывать только какие-то вполне определенные, несколько приоритетных проектов. Я напомню, что на ближайшее десятилетие мы предполагаем, на эти цели будет выделено 20 триллионов рублей. Но вот когда этот
