удар? Или может, сэр, я воткну свой клинок в колоду, а вы ударите? В этом случает преимущество на вашей стороне, как вы понимаете. Или может, сразу отдадите мне четыреста крайн, и сохраним ваш клинок? — заканчивает он, не в силах сдержать внутренне ликование.
Ну что же, товарищ продавец холодного оружия, мы тоже не лыком шиты.
— Я свой воткну, ты бей, — иду ва-банк, отчего на лицо гнома возвращается недоумение.
— Ну, смотрите, сэр, я вам давал все возможности.
— Сэнкью вэри мач, — бросаю я и втыкаю клинок в колоду, — Что в переводе значит — меньше слов, больше дела. Бей, давай.
Гном поплевав на ладони, берёт свою «хренонсонь», мотает головой, чтобы мы отошли подальше, и лупит со всего размаха. Звон, скрежет, искры и… и больше нихрена. И мой и его клинок целы.
Гном делает широкий шаг вперёд, и склонившись, молча рассматривает «Ваэрон». Его взгляд быстро тускнеет. Видимо не нашёл никаких изменений с предыдущей картинкой. Ни сколов, ни зазубрин, ни даже рисок. Я в этом уверен по одному его взгляду, который судорожно перебегает на собственное оружие. Спустя пару секунд «акинак» уже за спиной гнома, а на его лице кислая улыбка.
— Да что ты как ребёнок, ей-Дору, — спокойно подхожу и вытаскиваю «чёрный булат» из колоды, а из-за палатки доносится в несколько голосов один и тот же вопрос — чья взяла?
Гном тяжело вздыхает и с потерянным видом бросает свой меч на стол. В его глазах чуть ли не слёзы стоят, и я его понимаю. Потерять одним махом, причём не только в переносном смысле, полторы тысячи крайн — это жёстко. Я подхожу к столу и разглядываю акинак. В месте удара приличных таких размеров засечина, миллиметров пять в глубину. Бил гном по острию моего «Ваэрона», надеясь видимо оставить что- то подобное на нём, да вот вышло всё наоборот. Засечина на акинаке и убыток в полторы штуки вместо победы.
— Не переживай, — говорю я и оборачиваюсь, — ДэДэ!
В шатёр влетает дух дерева и я приказываю ему снять пелену. Гном непонимающе смотрит на два клинка висящих в воздухе. Клинки эти — точные копии моего, правда без ножен. Но это уже мелочи.
— Такие клинки делаю я сам, — начинаю объяснять. — Не собственными руками, как ты понимаешь, а руками твоих сородичей. Так вот…
За шатром снова раздаются выкрики. Неймётся народу знать результат.
— ДэДэ, — говорю я, — Положи клинки на стол и лети, скажи Рыку, пусть успокоит этих горланов. В смысле, объяснит им, что результаты пари будут объявлены минут через десять.
— На чём я остановился? — спрашиваю у гнома, когда лесной дух покидает палатку.
— Вы говорили, что делаете такие клинки, — тут же отозвался гном, не сводя взгляда с двух экземпляров на столике. Видимо, начинает понемногу соображать — о чём я с ним хочу толковать.
Моё предположение оказывается верным, и уже через пять минут мы полностью обговариваем детали нашего совместного бизнеса. Клинки я буду сдавать по пятьсот крайн за штуку, цену он будет ставить девятьсот, таким образом демпингнём «Хренонских» производителей. Обещаю пока поставлять до трёх- четырёх клинков в неделю. Гном несказанно рад. Особенно тому обстоятельству, что проигранные в пари монеты можно отдавать в рассрочку, а за товар сразу платить лишь половину, остальные же при поступлении следующей партии. Мы жмём друг другу руки и гном отдаёт мне несколько мешочков в которых позвякивают ровно семьсот крайн. Все эти заморочки с восьмухами и налогами решаем отбросить в стороны, чтобы лишний раз не перенапрягать мозги.
Насчёт пожатия рук я в небольшом сомнении, но, как быстренько объясняет Фло — этого достаточно. Если закрепивший договор таким способом, нарушит свои обязательства, то руку ему можно смело отрубать, не входя при этом в конфликт с законом. Нужно было в Рожках пережать руки всей «большой рожковской пятёрке»… Хотя, думаю, они и так осознали всю серьёзность произошедшего в их деревеньке.
Наконец, довольные сделкой, мы выходим из палатки. Нас встречают примерно пятнадцать пар любопытных глаз. Да уж, подтянулся народ на шоу.
— Проиграл, — говорит гном, поднимая свой клинок. Потом опускает его и поднимает вторую руку, в которой матово поблёскивает Ваэрон, один из первой партии. Как я понимаю, из партии новых и теперь самых модных в этом городке клинков. — Выиграл. Называется — «Чёрный Ваэрон». Цена тысяча крайн.
— Это… — шепчу я удивлённо, — Догово…
— Сэр, — тихо перебивает гном, — Если мы поставим лучший товар дешевле худшего, покупатели не поймут.
Я только усмехаюсь. Да уж, все гномы потомственные прощелыги, ну не рубить же моему партнёру сразу же руку? Ведь с другой стороны очень верно. Да и демпинговать производителей «хренонсони» — это я сгоряча. Тот же «хрен» ихний их знает, какая у них крыша.
Попрощавшись со своим бизнес-партнёром, быстро увожу свой отрядец с оружейного ряда и останавливаюсь только когда оказываемся на ряду с галдящей живностью.
— Фло, я насчёт заклинаний не понял, — обращаюсь к напее. — Это выходит, если поставить на клинок какую-нибудь укрепляющую структуру, то качество стали роли не сыграет? Это плохо, в общем- то.
— Да не переживай, — отвечает она, — Все эти укрепляющие структуры весьма ограничены, как то же «умножение». Добавляют к естественной прочности стали, хорошо если, десятую часть, да и то — если структура высокого уровня. Так что, годятся все эти заклинания, только если клинки по прочности равны. А если сама сталь на порядок выше качеством, то клинку похуже, заклинания, вряд ли, помогут.
— Ну, слава Дору, — на душе становится полегче. Да и в самом деле, чего б тогда мучиться со сталью, если всё можно поправить заклинанием?
— Фло, — я опускаю взгляд и рассматриваю свои кроссовки. На правом от всех этих ходилок- бродилок по лесам да долам в боку дырка. Подошва начинает отклеиваться и грозится через пару-тройку дней отпасть полностью. Да и левый довольно печально выглядит. — Мне бы на ноги купить что-то вроде этого.
Я показываю пальцем на обувь Рыка, который тут же улыбается и спрашивает добродушно:
— Нравится? Это мой мама сама делаль из кожи урудука.
— Конечно, нравится, дружище, — отвечаю, даже не скрывая зависти. Белой, само собой. Ну, разве чуть-чуть с черноватеньким таким отливом.
Да и есть чему позавидовать. На ногах орка голимые «берцы». Я ещё в первый день обратил на них внимание, сразу после того, как смог оторвать взгляд от Эли. Но в тот момент мои кроссовки были ещё ничего, а теперь…
— Эт нам на вещевой ряд, — говорит Фло. — Одежду, если надумаешь, лучше всего у эльфов брать, а вот обувь — да. Нет ничего лучше того, что делают орки из кожи урудука.
Глава 44
Через минут двадцать на моих ногах новенькие «берцы» от орков производителей, обошедшиеся аж в три с половиной сотни крайн. Что поделать — местный бренд. И то я ещё не самые крутые взял, были и подороже. И к эльфам не приминул заглянуть. Джинсы свои, конечно, менять не стал — хорошие у меня джинсы, а вот «верх» сменил полностью. Чёрного цвета рубаха из плотной, но негрубой ткани, накидка с капюшоном…
Мою толстовку, в общем-то, можно было принять за нечто Изгнанниковское, но всё же оригинал смотрится намного солиднее и «правильнее». К концу «рынкинга» в активе остаётся чуть больше шести сотен крайн, из тысячи двухсот исходных, но насчёт такой растраты денег не очень переживаю. Теперь у нас есть гарантия их регулярного прироста.
— Лиор! — меня кто-то хлопает по плечу, едва мы успеваем отойти от палатки эльфов метров на десять, — Ашхой, братишка. Сколько лет, сколько зим?
Я очень медленно оборачиваюсь, а по спине, словно в контраст, с огромной скоростью пробегает табун мурашек. Да ну на… — глупо выдаёт мозг.
Передо мною… хрен его знает. Прикид вроде не как у Изгнанника, но на сто процентов — дроу.
