нужно? Есть люди, есть краки, есть мы-зелёные. Люди нам не опасны, мы с ними не вступаем в конфликты. Есть краки, которых мы с лёгкостью можем убить, если они попытаются проявить агрессию. Всё хорошо. А потом появились тени. Да, потом появились тени, — последнюю фразу Макс проговорил шёпотом.
— Это что же, значит, — мелькнула изумлённая мысль. — Я тут единственный кто может справиться с тенями? В смысле — вообще один?
Макс хмыкнул, чувствуя, как по телу пробежали лёгкие мурашки. Такие мурашки появлялись у него, когда приходилось сталкиваться с чем-то большим, чем он сам. Гениальная мысль в книге, гладь моря, уходящая к горизонту, размышления о бесконечности космоса… И почему-то сталкиваясь с таким, он испытывал не совсем понятный страх. Непонятный, потому что и сам этот страх был перед непонятным.
— Один, — выдохнул Макс, но тут же оговорился. — Здесь один. А там, в большом мире, может быть, таких полно. И не обязательно
— Но здесь-то один, — Макс опустил голову и несколько раз с силой провёл ладонью по лицу. — Чёрт. Здесь, блин. Где здесь?
Он вдруг задумался, как можно назвать вот это всё, исходя из того, что он теперь знает? Что это за место?
Мозг стал искать, даже не совсем понимая — зачем? К чему все эти названия? Где-то среди шевелившихся мыслей мелькнуло глубоко — то что названо, то не страшно — и Макс ухмыльнулся. — Ой- ли.
Но мозг продолжал искать, приставляя одни слова к другим, переворачивая их, крутя, ища точность.
— Нулевая область, — наконец, выдохнул он с каким-то облегчением. — Да, стопудово — нулевая область.
Глава 17
Макс дал Маше выспаться. Примеченная звезда уже давно достигла зенита и кротко покатилась вниз. И только когда она достигла примерно середины отрезка между зенитом и невидимым, но существующим где-то там, в темноте, горизонтом, Макс осторожно потеребил её хрупкое плечо. Девушка поднялась, секунд тридцать полусонно смотрела на него, а Макс просто ждал. Он бы не стал будить её вовсе, до самого рассвета, если бы не ясное понимание, что такое благородство скажется не лучшим образом. А ему необходимо быть в норме, по той простой причине, что он теперь точно знает, куда нужно идти, а вот что произойдёт в том месте, об этом можно только догадываться. Но то, что ничего хорошего, это ясно и без всяких догадок.
— Буди, как только солнце взойдёт, — с твёрдостью в голосе сказал он, когда увидел в глазах Маши полную осознанность.
— Угу, — кивнула та.
— Я на полном серьёзе. Чтоб не как вчера.
— Хорошо, Максим.
— Да, и если услышишь что-то подозрительное, тоже буди. Сразу. Поняла?
— Угу, — Маша зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Смотри, сама не усни, — Макс улыбнулся и улёгся на расстеленную куртку, положив голову на рюкзак. Ружьё он пристроил рядом с собою, проверив предохранитель и оставив палец на спусковом крючке. К глазам тут же подкатила тяжёлая, но сладкая истома сна. Макс опустил веки и почти мгновенно провалился вниз. Темнота окутала, отделила от яви, утянула мозг в небытие.
Но через какое-то время он возвратился оттуда, чтобы продемонстрировать причудливый ролик сновидения. Максу приснился зелёный, убивающий крака, и вдруг он осознал, что происходит это в его городе, почти в самом центре, рядом с городским парком. Он увидел людей разбегающихся в панике, и внутри тут же похолодело.
— Они уже здесь, — заметалось в сонном мозгу. — Они проникли в наш мир. Теперь весь мир — нулевая область.
Но этот сон вдруг растаял, а через всего мгновение появился другой.
Вокруг было с десяток теней, а он, уже изнеможённый, пытался прорваться сквозь их кольцо. Он уцепился в одну из чёрных тварей, потянул, оторвал кусок. Потом отбросил всю её вправо и увидел перед собой миниатюрную Пизанскую башню. Сзади в этот момент ударили, и он повалившись на землю, потянулся обеими руками к этой маленькой кривой башенке. Но тени разом набросились на него, всё вокруг резко погрузилось во тьму, он пытался скинуть их, пытался вдохнуть, но не мог…
И он проснулся. Приподнявшись на локте, лихорадочно потянул в себя воздух. Тело вздрогнуло, но дыхание тут же нормализовалось, и он, быстро заморгав, огляделся. Солнце уже взошло, и висело невысоко над горизонтом. Макс быстро поднялся, и улыбаясь, несколько секунд смотрел на Машу.
Маша спала, бочком опершись на дерево и подложив под голову сложенные лодочкой ладони. Он осторожно разбудил её.
— Ой, — выдохнула она, едва открыв глаза. — Я что, разве уснула?
— Ничего, — Макс махнул рукой. — Давай по-быстрому собираемся, умываемся, и пошли.
— Угу, — Маша закивала. — Я просто хотела глаза прикрыть и даже не думала…
— Забудь, — перебил Макс. — Как говорят у нас — проехали.
Он поднял куртку и опоясался ею, связав в крупный узел рукава. Потом накинул на плечи рюкзак, взял в руку ружьё, и зашагал к болоту. Маша засеменила следом, потирая на ходу глаза.
— Пойдём через болота, — громко через плечо бросил Макс.
— Через болота? — неуверенно переспросила Маша.
Макс захотел рассказать всё, что он уже знал, но вдруг спохватился.
— Потом уже, — подумал он. — Мало ли, как она отнесётся к этой встрече с зелёным. Не трогать-то они их не трогали, но и друзьями их тоже они, вряд ли, считают.
— Да, — сказал он вслух. — Дед говорил про озеро. Так вот, мне кажется, вся разгадка там.
— А ты уверен?
Вопрос остался без ответа. Подойдя к берегу, они быстро умылись, и Макс протянул Маше бутылку с остывшей за ночь водой. Маша скривилась, но всё же сделала несколько маленьких глоточков. Макс ополовинил оставшееся и добрал в неё из болота. Ничего другого не оставалось. Жажда это не голод, с которым можно справляться по нескольку дней кряду, а разбавленная с ключевой деревенской, болотная в представлении показалась почему-то уже не такой опасной.
Почти с час они торопливо шагали в том же направлении, в котором шли с самого начала, пока, наконец, очередное болото не закончилось. Между ним и следующим был узенький проход, и Макс пожалев, что не сломал в лесу какую-нибудь длинную толстую ветку, осторожно, но достаточно быстро зашагал по нему. Под ногами тут же захлюпало, зачавкало, но Макс не остановился и не убавил шаг. Он понимал, что стоит сейчас засомневаться, испугаться, и потом уже будет практически невозможно заставить себя идти дальше. С каждыми следующими ста метрами, ноги погружались в почву всё глубже, и вытащить из засасывающих ямок кроссовки становилось труднее.
— Ты как там? — громко спросил Макс, не останавливаясь и не оборачиваясь. Казалось, остановись сейчас, и начнёшь медленно погружаться всё глубже и глубже в вонючую жижу под ногами.
— Нормально, — прерывисто дыша и с волнением в голосе ответила Маша. — Мы не утонем?
— Не утонем, — с деланной уверенностью сказал Макс.
И вдруг он увидел далеко впереди очертания высокого холма, больше похожего на небольшую гору. Уверенность, и настоящая, которой было совсем чуть-чуть, и деланная, тут же испарились, как туман с болот. До холмов было несколько километров, а до них, насколько можно было разглядеть, была всё та же заболоченная местность
— Чёрт, — безрадостно мелькнуло в мозгу. — Да тут уже через минут тридцать по колено будет засасывать.
