смерти, счастливый от конечности жизни и радостный от будущего единения с космосом. Он говорит так, будто навсегда отправляется в другую Вселенную. – Никлас слушал дочь, не перебивая, а ей как будто хотелось, чтобы он сказал нечто ободряющее. – Так или иначе, я собираюсь предупредить тебя…
– Я передам Ирине, – выдавил историк.
– Спасибо. Не представляешь, как это трудно – объявить самому близкому человеку, что его ребенок становится главой собственного клана. Что подумают демографы, когда у меня родится маленький Леонид- 2?
Она слабо улыбнулась и встала, выронив пустой бокал. Черная капля коктейля выпорхнула из него, проплыла полметра в невесомости и плюхнулась на пол. К такой «потере» Никлас был совершенно не готов: разумеется, он знал, что когда-нибудь, лет через пятьсот, Гемма-19 выйдет замуж (присоединившись к другому клану) или женится (сменив пол), но руководство кланом… Выдержит ли она ответственность в свои сорок лет – ту, что тяжко давит на 20000-летних? С другой стороны, она одна, и нет под нею той вековой грозди родичей, всегда готовых прийти за советом и помощью. Клану Деевых NGC 69307-3 за тысячи лет еще только предстоит вырасти.
– Ты не бойся, я справлюсь! – оживленно сказала Гемма-19, уже стоя в дверях. – И он тоже так считает.
Все-таки Никлас чувствовал, что есть какая-то важная тема, которую он не успевает поднять – слова выветрились из него, как антинейтроны из бракованной ловушки. Что-то важное, придавленное грузом убийственного известия дочери! К счастью, она пришла ему на помощь:
– Если можешь, постарайся узнать, что с ним случилось.
– Да, конечно, – обрадовался историк и облегченно улыбнулся: растрепанное сознание, уцепившись за конкретную задачу, обрело хоть какую-то устойчивость и закрепилось возле понятных ориентиров- целей.
Лучшего лекарства от депрессии, чем нанороботы и активная деятельность (неважно какая, лишь бы голову занимала), историк не знал. Поэтому он ухватился за клановую рассылку, как монополь за магнит. В продолжение вчерашней блестящего рассказа о Юджине-22 пришел еще один материал, развивающий тему. Дело героя подхватили его родичи, хотя и не так самоотверженно. Они всего лишь направили активные зонды в область столкновения галактик, чтобы исследовать облако горячего газа температурой три миллиона градусов. Оно заняло шар радиусом пятьсот парсеков и постепенно втягивалось в черную дыру, все более разогреваясь. В общем, ничего достойного близкие Юджина-22 не совершили, чем еще яснее обозначили славу родственника, ставшего планетой во имя познания.
Покончив со служебными делами, Никлас решил ужесточить терапию и до вечера пригасил активность мозга, наказав «Динго» блокировать транспортный дырокол.
Позывные «богам», или биоформы опять при деле
Разумеется, из-за собственного вращения Вселенной пришлось принять нынешние размеры – почти тринадцать гигапарсеков в диаметре. Но что за пределами нашего освоенного в целом мира? Вопрос не имеет смысла, потому что на карте «нормального» 10-мерного континуума наша Вселенная – всего лишь точка, не имеющая размера. Как бессмыслен вопрос – что внутри точки, так и наоборот, для ее обитателя не существует внешнего мира. Но только до той секунды,
Для начала нужно дать знать жителям Большого мира, что в жалкой точке кто-то копошится и рвется наружу. (А если таких точек в их мире – без счета? Нет, лучше я пока не буду об этом думать.) Может быть, они помогут, откроют «звездные врата»? Подскажут правильную дорогу к бессмертию… Отправить им обычную радиоволну невозможно, остается материальная посылка. И все же язык послания просто обязан иметь ясную спектральную основу, иначе отличить его от природного шума никто не сумеет. Частота сигнала должна принимать несколько… нет, лучше два фиксированных состояния – 0 и 1. Двоичный код, отец всех коммуникаций!
Это будет мой позывной, и никакой информации я в него, конечно, вкладывать не стану – слишком громоздко и затратно. Может быть, потом дойдет черед и до зондирующих (логических, субъективных и т. п.) сигналов. Да поймут ли меня «боги»?.. Вообще-то они, наверное, поймут, а вот смогу ли я осмыслить их ответное послание, когда оно придет? Впрочем, об этом лучше размышлять уже потом, при наличии ответа. Святой Слайфер, и о чем я думаю? Как будто точно уверен, что в 10-мерном континууме существует хотя бы один носитель разума, интересующийся микроскопической (более того,
– Принеси со склада всеволновую камеру, – приказал я «Нептуну».
– У нас они закончились, – сообщил он, сверившись с каталогом. – Все помещения ими уже оборудованы, мастер.
– Закажи у моего поставщика!
Если «боги» в состоянии познавать окружающий их мир и его закономерности, то смогут понять и мой сигнал, не содержащий никакой семантической информации. Очевидно, 0 должен представляться нейтроном, а 1 – ионом дейтерия, то есть одна и две частицы соответственно. А пока негэнтроп оформляет заказ и расплачивается, можно слетать в газовую туманность, чтобы отправить по дороге послание. Правда, жаль времени на выход в космос и потерянные на возвращение часы, но что поделать, если все текущие настройки 7-дырокола работают только в чистом вакууме? Надо будет перевести его на стационарный режим, чтобы можно было путешествовать «без отрыва от дивана», как говаривали предки. Значит, следует выписать из Транспортной Комиссии отдельную программу для компьютера «Пионера» – а для этого сгодится энтроп.
Хватит ему оды сочинять и на картины пялиться, от расстройства даже космологию забросил.
41-Лея
– Я прозреваю опасность! Нам угрожает белый карлик NDG-08873-LE09-IB/SW-32MJ, Никлас-9! До него всего сорок два парсека, и он находится на конечной стадии эволюции. Я вычислил, что до взрыва сверхновой осталось сто семьдесят шесть лет.
– Больше тебя ничто не тревожит? – хмуро спросил историк.
– Крупная нейтронная звезда приближается к центральной черной дыре нашей галактики, – поразмыслив, кивнула биоформа. – Их столкновение также породит серьезный всплеск гамма-излучения. Случится это уже через тысячу сто лет.
