— Ты сам не только задал его себе, но кажется, уже почти и ответил.
Глаза монахов встретились. Пауза была долгой.
— Да, брат Велвирт, ты попал в нелёгкое положение. Кстати, ты не задумывался, почему наставник отправил именно тебя? Не только же из-за твоего боевого мастерства.
— Да. Всё не случайно. И это, и твои раны… Ведь он помял не только твоё тело?
— Верно. Но вот что я могу твёрдо обещать, так это то, что лёгкой победы у тебя сегодня не будет. Меня, конечно потрепали, но не настолько.
— Всё, всё не случайно. И то, что ты убил лактунба — тоже не случайно. Я ведь тоже умею читать знаки судьбы. Сегодня я бы предпочёл не победить.
— Но ты ведь знаешь, с такими мыслями на поединок не идут.
— Погибнуть в бою от твоей руки было бы лучшим выходом.
— А вот на это уже я не могу пойти… — Сфагам улыбнулся. — Пожалуй, сегодня мы друг друга стоим.
— Пожалуй, сегодня не лучший день для поединка.
— Тебе решать.
Монахи вновь замолчали, глядя друг другу в глаза.
Глава 10
Решительно распахнув дверь, Гембра вошла в харчевню. Шестеро разбойников во главе с Кривым расположились за самым большим столом в центре комнаты. Несколько случайных посетителей испуганно жались по углам.
В середине стола среди кружек, деревянных тарелок и живописно разбросанных объедков возвышался винный бочонок. Увлечённая пьяным галдежом разбойничья компания даже не заметила, как девушке подошла вплотную к столу.
— Эй, Кривой! Ты кое-что забыл! — Брошенный шлем отскочил от головы атамана и шумно покатился по столу, опрокидывая глиняные кружки. Разбойник удивлённо уставился на Гембру осоловелыми глазами.
— А вот и охрана пожаловала! — воскликнул один из бандитов.
— Немного же тебе платят за верную службу! Даже на сапоги не заработала!
— Ты где ж так поистаскалась, рвань ты этакая?
— Сколько раз тебя поимели?
— А дружок-то твой где? Это не он тебя так?
— Да не! Он ведь чистоплюй из благородных. Он с босячками не якшается!
— Мы будем драться, Кривой. По честному. Ты и я! — переждав волну пьяного хохота продолжала Гембра.
Кривой продолжал смотреть на девушку с немым удивлением.
— Драться? С тобой? — наконец выговорил он. Остальные разбойники едва сдерживали смех.
— Да я тебя повешу, кошка ты драная, — в голосе Кривого появились даже благодушно- снисходительные нотки.
— Таких голодранок гроздьями развешивать надо на всех перекрёстках, — злобно процедил кто-то из разбойников.
— Хозяин! Налей этой оборванке кружку вина за мой счёт! Слушай, девка, — обратился Кривой к Гембре. — Эти скоты, — он кивнул на притихших в углу крестьян, — прибили одного моего парня, а двух других выдали солдатам. Их вздёрнули, как собак. Так вот, за каждого из них я решил повесить по десятку этих свиней. Одиннадцать уже украшают въезд в соседнюю деревню. А сколько наших вы положили тогда на дороге? А?
— Жаль, не всех!
— Так вот и посчитай, сколько раз тебя следует вздёрнуть. Значит так…Вместе с этими… — он обвёл глазами крестьян, — да ещё хозяин с дочкой…
— И ещё пацан на дворе, — не замедлила последовать подсказка.
— Да,…точно… так это будет… девятнадцать… А с тобой — двадцать. Вот с тебя и начнём. Хозяин тащи верёвку! Если будешь красиво висеть я, может быть, кого-нибудь из них даже и отпущу. Пусть после этого скажут, что Кривой — несправедливый человек! Твёрдо решив не даваться живой, Гембра выхватила было меч. Но на узком пятачке у стола негде было даже отступить для замаха. Разбойники мигом кинулись на неё все вместе, прижали к соседнему столу и вырвали из рук оружие. Единственное, что она изловчилась сделать, это на секунду высвободив руку, влепить Кривому полноценную оплеуху. Но в следующий миг её уже сжимали со всех сторон.
— А кошечка ещё и царапается! — проговорил Кривой, аккуратно стирая кровь со щеки, — Ну сейчас мы с тобой поиграем! А ну, ребята, кто у нас по этому делу? Ланбир, ты как?
— Да я ещё после вчерашнего…
Стены харчевни сотряслись от дружного хохота.
— Ты скольких вчера в деревне обслужил, а? Признавайся!
— Ну а вы что? Нализались, как свиньи! Не можете даже девушке удовольствие доставить! Ну ладно, поехали!
Содержимое стола полетело на пол. Один из разбойников привычным движением перекинул верёвку через балку, за которой темнела изнанка двускатной крыши.
— Хозяин, а хозяин, что за верёвка у тебя такая? Гнилая вся… Приличную девушку повесить не на чем.
— Для такой рвани — в самый раз!
— И то верно! Давай на стол её!
— Поединок будет! — твёрдо сказал брат Велвирт. — Воля наставника должна быть исполнена. Поединок будет, но не сегодня.
— Что ж, я не возражаю. У меня как раз оставались здесь кое-какие делишки.
— Делишки?
— Да. Надо бы немного почистить эти места от разбойников. В Амтасе правитель волнуется.
— Да, многовато их развелось. Я сам прикончил утром четверых на дороге. Наглецы…
— Итак, когда угодно, где угодно и выбор оружия за тобой.
— Я знал, что ты не станешь играть со мной в прятки.
— А ты не боишься, что тебя опередят?
— Тулунк — малый простой. Он не задаёт себе вопросов. Хотя он и неплохо владеет оружием, но если ты успеешь восстановить силы, он вряд ли сможет помешать нашей следующей встрече. Я думаю, ты его скоро увидишь. А вот Анмист… Это твой настоящий враг. Он бы и сам искал твоей смерти. Он ведь очень тщеславен. Ты разрушаешь его мир уже одним своим существованием. Такие, как мы с тобой добиваются мастерства долгими годами упорных занятий, а ему всё было дано почти сразу. Ты ведь знаешь, о чём это говорит. Это ещё один шар в пользу моих сомнений. Он не торопится. Выжидает. К тому же у него ещё какие-то свои дела за пределами Братства.
— Хорошо, я всё понял. Ещё сегодня утром я и не подозревал, что узнаю так много интересного.
— До встречи, брат Сфагам.
— Надеюсь, я доживу до этой встречи, а то, глядишь, и переживу.
— Монахи коротко поклонились друг другу и вышли на крыльцо.
Взволнованная хозяйка встретила их на пороге.
— Девчонка-то твоя к разбойникам побежала! Там они, в харчевне. Не вышло бы чего!
— Вот и делишки закончишь, — усмехнулся Велвирт, вскакивая в седло. Его конь резко сорвался с места и тяжёлый топот копыт заглох уже через несколько секунд.
Велвирт был прав, когда заметил, что Сфагам был ранен не только телесно. Только теперь стала ясна подлинная сила проклятого лактунба. Атака на тонком плане, которую оборотень начал задолго до схватки в доме не прошла безболезненно. Надёжный панцирь спокойствия и невозмутимой отстранённости был кое- где пробит. Сквозь эти дырочки тонкими напористыми струйками били неподконтрольные чувства, импульсы и аффекты, ещё несильно, но уже заметно замутняя кристальный экран ясновидения. Стоило этой первичной магме эмоций вырваться наружу и выработанные долгими годами навыки и искусства могли быть утрачены. До этого было, разумеется, далеко, но тревога за Гембру и злость на разбойников уже грозили
