— Пиу-пиу-фьють! Пиу-фьють!
Белка огненным комочком перелетела с дерева на дерево.
— Читаю перед сном и в трамвае, — сказал Юла. — И даже на переменах. Но мало этого. Ужасно мало…
Женя кивнула.
— Кстати, у меня к тебе просьба, — сказал Юла. — Раньше это делал Венька…
Он, запинаясь, рассказал про их с Венькой договор.
— Конечно! — воскликнула Женя. — С удовольствием! Буду отбирать тебе лучшие книги. И один самый выдающийся фильм в месяц.
Они вышли к морю. Берег был песчаный. Мокрый, слежавшийся, словно тщательно укатанный песок. А из воды торчали камни. Самые разные. И огромные, и маленькие, и отполированные водой, округлые, и с резкими крутыми изломами.
И на всех камнях сидели чайки. Неподвижно и молча. Издали даже казалось, что это не птицы, а какие-то белые наросты на камнях.
Вдруг несколько чаек взвились, полетели.
— Какой обман, — сказал Юла. — Чайки такие красивые, а кричат хрипло, противно.
Женя внимательно, чуть удивленно посмотрела на него.
— Да, ты прав.
Долго бродили они по берегу. Море лежало гладкое, тихое. Пахло йодом и водорослями. А вдали, как впаянные в бледную голубизну, чернели крохотные силуэты кораблей. Они почему- то не двигались, не дымили трубами.
— А знаешь, Юлий, — сказала Женя, когда они уже возвращались домой. — Ты меня сегодня удивил. И порадовал. Не сердись, но сегодня ты в моих глазах очень вырос…
— Потому что про слонов сказал, да? — усмехнулся Юла.
Женя поглядела на него задумчиво, мягко.
— И про слонов, — кивнула она. — И вообще…
Глава XV. ПЕРВЕНСТВО ЛЕНИНГРАДА
ла, готовый к схватке сидел на скамье, неподалеку от ковра, и ждал, когда судья-информатор объявит его фамилию.
Сейчас начнется его последняя встреча. И, если он выиграет… О, если выиграет, тогда он — чемпион Ленинграда! Правда, среди юношей. Но все-таки — чемпион.
Юла зябко ежился: его бил озноб. Мелкая, почти незаметная дрожь то и дело пробегала по телу.
Волновался он? Ну конечно! Но не так, чтоб уж очень… А дрожь вот никак не унять.
Его противник — Ариф Шарафутдинов — стоял у стены по другую сторону ковра. Он был прочно сбит, этот Ариф.
Смуглый, с широко расставленными глазами и крутыми скулами. А крепкие ноги словно вросли в пол.
Борцовский зал был нынче празднично расцвечен. Сверху, с галереи, опоясывающей весь зал, свисали яркие спортивные флаги. Легкие, шелковые, они колыхались на длинных, как копья, древках. Вокруг всего зала тянулось кумачовое полотнище: «Привет участникам юношеского первенства Ленинграда!».
Зал был полон. Участники состязаний, судьи и тренеры, врачи и администраторы находились внизу, возле ковров. А наверху, на галерее, разместились болельщики. Большей частью — молодые ребята; многие из них и сами увлекались борьбой. Но были среди зрителей и пожилые люди, и женщины. В углу, положив обе руки на перила, сидел полковник в сверкающем мундире; недалеко от него — какой-то старичок в очках с длиннющей бородой. Старичок был очень азартный. Все время что-то кричал, подсказывал борцам, возмущался судьями. И длинная борода его, как флаг, развевалась над залом.
Юла старался сосредоточиться. Последняя схватка… И надо победить. Непременно!
Он знал: Ариф любит атаковать. Смело и яростно штурмует он противника. Важно устоять в первые минуты схватки. И еще: атака — это всегда риск. Опытный борец отлично понимает это. Атакующий на миг как бы раскрывается, теряет устойчивость. Правда, это длится всего мгновение. Но вот эту секунду и надо использовать. На этом Юла и строил план будущей схватки. Тем более, что Ариф горяч не в меру и иногда в пылу атаки теряет контроль над собой…
…Раздались аплодисменты.
Кончила бороться очередная пара. Судья за столиком, наклонившись к микрофону, объявил:
— На ковер вызываются борцы полулегкого веса: Ариф Шарафутдинов и Юлий Богданов.
Ну, наконец-то! Юла встал, шагнул к ковру. Вот и наступила минута, которую он так ждал.
Он скользнул взглядом по галерее, по лицам болельщиков. Сейчас они сливались в сплошную ленту. И вдруг… Юла даже не поверил… Среди болельщиков, в углу, неподалеку от полковника и суетливого старика, он увидел Женю!
Да, да! Конечно, это Женя! Ее косы! И такое знакомое, коричневое с круглым воротником платье. Уж кто-кто, а Юла не мог ошибиться.
Это было так неожиданно! Юла даже замер. Женя?! Здесь, в зале?!
Тренер положил ему руку на плечо. Юла повернул голову. Игнат Васильевич смотрел на него удивленно. «Чего ждешь? Почему не идешь на ковер?».
Так же удивлен был, наверно, и судья-информатор.
— На ковер вызываются Ариф Шарафутдинов и Юлий Богданов, — повторил он. И голос был строгий, чуточку даже сердитый.
Юла шагнул на ковер, дошел до середины, пожал руку Арифу. Теперь противники стояли лицом друг к другу, вытянув вперед длинные руки.
Юла больше не думал о Жене. Теперь он видел лишь Арифа, только Арифа, его наклоненную вперед коротко остриженную голову, его серые решительные глаза и его руки. Мягкие, расслабленные, они шарили по его плечам, и голове, и спине. Будто что-то искали.
Непосвященные в тайны борьбы обычно удивляются, видя, как два борца, вот так, наклонив головы, как быки, почти касаясь друг друга лбами, мягко шарят расслабленными ищущими руками.
И вот так противники топчутся на ковре и десять секунд, и двадцать, и тридцать…
Неопытный зритель думает: «Что за ерунда, почему они медлят?».
Такой зритель не замечает, что уже идет скрытый, очень напряженный поединок. Длинные ищущие руки — это разведчики, они пробуют: нельзя ли ухватиться за плечо, за руку, за шею или за голову противника? Ухватиться и провести прием.
Юла, весь собранный, внимательный, ждал. Он знал: Ариф не выдержит этого огромного нервного напряжения. Еще несколько секунд — и он «взорвется», кинется в атаку.
Так и случилось. Рука Арифа вдруг резко скользнула вниз, и весь он мгновенно подался вперед, пытаясь ухватить Юлу и бросить через бедро.
Но Юла успел на какую-то долю секунды опередить Арифа. Едва тот кинулся вперед, Юла молниеносно перехватил его левую руку. Он оторвал Арифа от ковра и швырнул через себя.
Зрители захлопали, закричали.
Бросок был красивый. Он дал Юле очко, но чистой победы все же не принес: гибкий, словно весь сплетенный из мускулов, сухощавый Ариф извернулся и избежал поражения.
И снова они топтались на ковре. Но теперь Юла знал: долго это не протянется. Ариф уже весь кипит.
Ну конечно! Вот Ариф опять рванулся в атаку. И опять Юла мгновенно «поймал» этот его рывок и контрприемом поставил Арифа на «мост».
Зал загудел. Это было уже опасно.
Юла навалился сверху на Арифа, пытаясь сломать «мост», дожать его. Но «мост» был крепкий. Ариф
