энергии, второй – это скорей всего коммуникатор. А вот первый аж светился от энергии Разума.
– Почему не скажешь?
– Потому что дёргаешься зря. Палец вон потерял, оборотней обидел, кораблик стащил. Тебя сейчас ищут оперативники трёх корпораций.
– Трёх? – выгнул я бровь. – 'ЛунарКорп', 'Бифрост' и…
-…'Дары Волхвов'.
– А они-то зачем?
– По моему прямому приказу, – пожал плечами Соломон. – Епископа третьего ранга армии Всевышнего.
– Это что-то навроде адмирала, если по-человечески, – холодно произнёс Дед.
– Совершенно верно, уважаемый… м-м-м… не знаю, как вас зовут.
– Как зовут, так и прихожу.
Соломон пожал плечами.
– То есть 'Дары Волхвов' – это правительственная корпорация? – уточнил я.
– Скорей, 'Внешняя Дуга' – это корпоративное государство, – поправил меня домовой.
– И вновь верно, – кивнул Соломон. – Вы удивительно хорошо осведомлены, сын мой.
– Богатый жизненный опыт… папаша, – оскалился Дед. Тяжеленный револьвер лежал в его широкой лапище, как влитой. У меня бы к этому времени уже наверное дрожал бы или ходуном ходил.
Соломон бросил на оружие заинтересованный взгляд, словно только что его увидел.
– Какой замечательный раритетный механизм, – восхитился он. – Если не ошибаюсь, это 'Бешеный Бык' древней Земной фирмы 'Таурус', верно? Сорок четвёртый калибр, магнум… Кстати, сын мой, а вы знаете, что у вас заряжено только две пули?
– Тебе и одной хватит, – ровным тоном произнёс Дед.
Епископ вздохнул.
– Зачем же сразу угрожать, я же стараюсь поддерживать мирную атмосферу взаимопонимания и дружелюбия.
– И поэтому мы под прицелами крейсера класса 'Пакс'? – иронично хмыкнул домовой.
– Необходимая страховка, – развёл руками Соломон. – Не могу ж я просто так отдаться в руки еретиков. Хотя смею вас заверить, если вы не будете провоцировать конфликт, то обойдётся без стрельбы – как-никак, я обязан Бальтазару жизнью.
– Ты про тот эпизод с моим похищением? – нахмурился я. – Разве это была не твоя игра?
– К сожалению, нет, – покачал он головой. – Этот замечательный этюд был разыгран кем-то ещё. И это одна из причин нашей с вами сегодняшней встречи.
– Я к этому непричастен.
– О, вы ошибаетесь, Бальтазар. Хотите послушать занимательную историю?
– Ни малейшего желания.
– И всё же я настаиваю. Началось всё восемь с хвостиком лет назад. Тогда на станции 'Чёрная Радуга' появился молодой человек, на вид лет двадцати, без документов и с очень нестабильным пси-даром.
– Пси – чего?
– Пси-дар. Так мы называем то, что позволяет определённым людям мысленно воздействовать на других людей.
– Ты про телепатов, что ли? – прикинулся я дурачком.
Соломон скривился.
– Телепатов, экстрасенсов, ясновидящих и прочих Одарённых. Видите ли, для контроля пси-дара и обладающих им Одарённых очень и очень давно была сформирована весьма серьёзная организация в рамках католической Церкви.
– Инквизиция, – скорее утвердительно произнёс я.
– Именно она. Как раз её я и представляю в данный момент.
– Ты же вроде говорил, что ты военный.
– Я? Ни в коем разе. Епископ третьего ранга – это лишь проекция моего статуса на армейскую вертикаль власти. Моё настоящее звание – второй секретарь Трибунала Священной Канцелярии Инквизиции.
– Так и знал! – прошипел Дед и его палец побелел на спусковом крючке.
– Ну так вот, – Соломон не обращал совершенно никакого внимания на непонятно почему озлобленного домового. – И этот молодой человек совершенно непостижимым для меня образом сумел избежать внимания этой организации. И избегал его почти восемь лет, пока не попался на глаза одному молодому и амбициозному второму секретарю, оказавшемуся на 'Чёрной Радуге' по совершенно иному делу.
– Торговая площадь, перед прибытием Рубикона.
– Верно, верно. Прекрасная память. Второй секретарь был очень удивлён – в сфере его юрисдикции оказался весьма примечательный объект с удивительными возможностями.
– И с этого момента ты начал меня разрабатывать.
– Какое грубое слово. – Соломон тонко улыбнулся. – Я скорее решил с вами подружиться, уважаемый Бальтазар Эмрис. И, возможно, склонить к сотрудничеству с нашей организацией, обучить, взять под крыло и дать дорогу в жизнь. Кем вы были до этого? Электронщиком, пусть гениальным, но простым работягой. Я же предлагаю открыть вам мир… ну пусть, не магии, но чего-то очень к этому близкого!
Мне пришлось громко кашлянуть, скрывая вырвавшийся смешок.
– Дайте угадать, а на станции ты оказался из-за Хельги Чин, которую посчитал очень сильной Одарённой.
На мгновение Соломон даже дышать перестал.
– Откуда вам это известно?
Я промолчал, проклиная свой длинный язык.
– Удивительно, – покачал головой инквизитор. – Вы умеете определять силу пси-дара… Это делает вас куда более привлекательным активом. Более того, это весьма радикально меняет мои планы относительно вас.
Я вопросительно выгнул бровь, но церковник задумчиво молчал.
– И каков же конец твоей истории, волхв? – спросил вдруг Дед.
– О, он зависит исключительно вашего капитана, – кивнул в мою сторону Соломон. – Вариантов всего три.
– Даже так? – нервно хмыкнул я. – И какие же это варианты?
– Вариант первый, крайне, крайне нежелательный для меня – я вас уничтожаю, вы сопротивляетесь, но, в конце концов, умираете. C вероятностью в восемьдесят шесть процентов я так же погибаю.
Я недоверчиво хмыкнул, но промолчал.
– Вариант второй – вы добровольно соглашаетесь на полную потерю личности и памяти. Не беспокойтесь, ваши новые личности будут весьма достойными членами нашего общества.
Чистка памяти? Та-а-ак… где-то я это уже слышал.
«Бальтазар, мне это не нравится».
Соломон моргнул.
– И третий вариант? – поинтересовался я.
– А третий вариант подразумевает тесное наше с вами сотрудничество, уважаемый. Как вы понимаете, это наиболее приемлемый и взаимовыгодный вариант из всех трёх.
Я побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Веллер, я бы хотел задать тебе пару вопросов.
– Конечно, сын мой. Времени у нас хватает.
– Ага. – Я задумался, формулируя первый вопрос. – Почему такой интерес именно ко мне?
– Я отвечу на этот вопрос после того, как вы выберете один из вариантов.
Вот мерзавец. Он ведь прекрасно понимает, что не оставил мне никакого выбора. И на этот вопрос всё равно ответит, после того, как я соглашусь сотрудничать. А, главное, я ж ничего сделать не могу здесь, в космосе. Никакой возможности перехватить контроль над ситуацией.
