— Не поддаваться эмоциям?! Пожалуй, это будет не так просто! — все еще не мог он до конца осмыслить происходящее.
Мне очень жаль, что приходится рушить твои убеждения относительно порядка вещей в этом мире. Но как я уже сказала, сложившиеся обстоятельства требуют от меня этого. Я должна тебе показать, что вселенная строится не на одном только законе всемирного тяготения.
— С Вашего позволения, я все же принесу воды. Для себя! — взял таймаут, для своих взбудораженных мозгов, Богдан.
Гостеприимный хозяин принес два стакана и полный графин с водой. Наполнив оба, он уселся поудобней и теперь, относясь со всей серьезностью к Вере Григорьевне, приготовился ее внимательно слушать.
— Как ты понимаешь, я пришла не за тем, чтобы удивлять тебя волшебством. Эта демонстрация нужна была только для того, чтобы ты убедился в реалистичности того, о чем я рассказываю, и понял, с чем тебе предстоит иметь дело.
— Что значит 'предстоит иметь дело'?
— Ника с рождения наделена такой силой, обратившись к которой она может как исцелять, так и уничтожать.
В памяти Богдана внезапно всплыла картина того, как безмолвная Ника склонившись над случайным пьяницей сжимает в руках воткнутый в его живот нож.
— Именно об этом я и говорю, — произнесла Вера Григорьевна, и Богдан ошарашено поднял на нее глаза.
— Раньше я была уверенна, что свой дар она никогда не будет использовать во вред другим людям. Но случилось непоправимое, и зло сумело проникнуть в ее душу. Теперь из-за внутреннего противостояния Ника безумно страдает. То, кем и как она сейчас себя ощущает, не соответствует ее природе. Я боюсь даже думать о том, чем это может для нее обернуться.
— Но почему Вы пришли ко мне? Насколько я знаю, Ника всегда относилась к Вам с большим уважением и прислушивается к Вашему мнению. Кто как не Вы может ей помочь в данной ситуации. Тем более, вряд ли кто-нибудь лучше Вас разбирается в происходящем.
На этот раз она не станет меня слушать. В том, что с ней сейчас происходит, отчасти есть и моя вина. Я все время стремилась к тому, чтобы насаждать добро в ее душе, и поэтому Ника оказалась беззащитной перед лицом зла. Я уделяла слишком много внимания одной стороне мироздания, и теперь ей приходится расплачиваться за мои ошибки. Она не будет со мной разговаривать. И достаточно того, что я просто это знаю.
— У нас с ней разговор тоже не сложился. Она расплакалась, когда меня увидела, и убежала.
— Слезы это хорошо. Значит, борьба продолжается. И помочь ей выиграть решающую битву можешь только ты. Любовь, которую она к тебе испытывает, это единственное, что сможет ее спасти.
— Я люблю Нику и готов не задумываясь отдать за нее жизнь. Но мне трудно даже на половину осознать все это! Я в полной растерянности! Что я должен делать?
— Осознание — это понятие всегда относительное. Слушай свое сердце. Оно, в отличие от противоречивого разума, способно указать верный путь.
Все еще пребывая в какой-то прострации, Богдан собрался идти к Нике.
— Дома ты ее не найдешь! — прочла его мысли Вера Григорьевна.
Он остановился.
— Я помогу тебе. Я покажу, где ее найти, — продолжила бабушка Ники, — Нет большей силы во вселенной, чем любовь. Это главное оружие, и оно у тебя есть. Не забывай об этом ни на секунду!
Перед тем, как войти в ювелирный магазин, Ника уничтожила камеры видеонаблюдения и усыпила двух охранников, до этого бдительно несущих свою службу.
Женщина, стоящая за красивыми стеклянными витринами, впав в гипнотический транс, стала сгребать золотые украшения в полиэтиленовый пакет, который ей дала вошедшая девушка. Набив его доверху цепочками, кольцами и прочими побрякушками из драгоценных металлов, продавец протянула тяжелый пакет Нике, и та спокойно удалилась.
Бесконечные метания между двумя крайностями сводили ее с ума, и Ника твердо решила положить конец этому безумию. Она больше не могла отождествлять себя ни с доброй, ни со злой. Ей опостылели оба мира, где нет истины, а лишь бессмысленная борьба со своей противоположностью.
Она не могла вернуться к прошлой жизни. Та реальность просто перестала существовать. А строить новую, навсегда оставаясь хладнокровной убийцей, она не хотела.
Прежде чем покончить с собой, черно-белая колдунья собиралась довести до конца начатое — отомстить за свою смерть. Ника не желала оставаться жертвой и, думая о том, что привело насильников в ее квартиру, решила накормить их досыта тем, чему они так радовались.
Как говорится, надежда умирает последней. И в соответствии с этой пословицей, два пока еще живых человека, надеясь избежать жестокой расправы, решили спрятаться в заброшенном доме давно вымершей деревни.
Это была гениальная идея Лешего. Три года назад ему уже удавалось скрыться здесь от длинной руки закона. Он был уверен, что никому не известно о том, где они. Считая себя очень расчетливым, грабитель со стажем даже своему товарищу по несчастью не сказал, куда они направляются.
Молодой же не был уверен ни в чем и трясся от каждого подозрительного шороха. Жуткая картина зверски убитого друга постоянно стояла у него перед глазами. Когда-то этот начинающий бандит, чтобы казаться круче приобрел себе пистолет, который практически никогда не носил с собой. Теперь он с ним не расставался.
Глухомань, в которой затаились потенциальные жертвы, находилась в сорока километрах от города. Но Ника туда поехала не на такси. В этот раз 'арендовав' приглянувшийся ей джип она сама села за руль.
У молодого сердце ушло в пятки, когда он услышал рев мотора приближающегося к их дому автомобиля. Он выглянул в окно, и его лицо застыло в диком испуге. Из-за тонированных стекол нельзя было разглядеть сколько человек находится в машине. И больное воображение этого труса продиктовало ему как минимум пять вооруженных до зубов верзил.
— Леший! Они нас нашли! — влетел молодой в соседнюю комнату, где на старой железной кровати спал его подельник, — Как, Леший?! Как они нас вычислили?! Ты же говорил, что никто не знает про это место!
Тот подбежал к окну и краем глаза выглянул наружу.
— Дай ствол, — приказал он, глядя на устрашающую морду большого черного джипа.
— Нет! — крепко сжал в своих руках пистолет молодой, — это моя пушка!
— Идиот, ты же стрелять не умеешь! Давай сюда говорю!
После секунды замешательства молодой все же отдал девятимиллиметровый пистолет 'Макарова' матерому рецидивисту.
Передернув затвор, Леший присел у окна, украдкой наблюдая за тем, кто выйдет из машины.
Дверь открылась со стороны водителя, и Ника неспешно ступила на потрескавшуюся от долгой засухи землю. Уверенно и беспристрастно, будто палач, поднимающийся на плаху, чтобы исполнить приговор, она пошла к дому, в котором задыхались от страха двое приговоренных. Только вместо топора в руках у нее был полный пакет золота.
— Это она! Я узнал ее, это та баба! — занервничал молодой, — вали ее, Леший!
— Успокойся! Стой здесь, следи за машиной. Свисни мне, если еще кто-то появится, — сказал тот, уходя в коридор.
Ника вошла внутрь дома и сразу встретилась с наставленным на нее в упор дулом пистолета.
