— Понравилось.
— В чем же тогда дело? — спросил он мягким голосом, проводя рукой по ее щеке.
Она вздохнула.
— Давай пройдемся еще.
— Давай.
Он обнял ее за талию, и они пошли дальше по направлению к какому-то темному пятну. Это оказалась перевернутая лодка, ставшая обиталищем маленьких сверкающих черных улиток.
Салли показала на мерцание света вдалеке, едва различимое на темной полосе земли, разделявшей ночное небо и залив.
— Видишь тот свет? Я выросла недалеко оттуда.
— На пляже?
— Да. Папа не согласился бы ни на что другое. Наше бунгало… он очень любил его, но это была обыкновенная лачуга. Все мужчины в нашей семье одинаковые. Если у них и есть какие-то цели, то это полнейший абсурд: стать, например, шпионом или разбогатеть за одну ночь. Я не знаю ни одного, у кого была бы постоянная работа.
— А Фил?
— Фил — исключение. А женщины, похоже, обречены выходить замуж за мужчин без будущего. Амбер в итоге вышла замуж за комика, самой природой обделенного чувством юмора. И теперь она работает в какой-то забегаловке в Далласе, пока Джимми пытается покорить один клуб за другим.
— Она несчастлива?
— Как ни удивительно, нет. Она превратилась в… в половую тряпку, прямо как моя мама и тети. Их, похоже, не волнует, что они связаны узами брака с законченными неудачниками… Но меня это волнует. Всегда волновало. Чтобы были постоянная работа и зарплата… у меня и… у любого, кто стал бы частью моей жизни.
Том кивнул.
— Тут появляется грязный старик Том О'Херн, размахивая коробкой с инструментами, и переворачивает все с ног на голову.
— Что-то в этом роде.
Он поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.
— Я не собирался влюбляться в тебя, Салли. Но будь я проклят, если отпущу тебя без борьбы только по той причине, что плохую работу выбрали твой отец и дяди.
— Но их выбор сделал меня такой, какая я есть, — объяснила она. — Ты мне нравишься, но я не могу позволить себе привязаться к тебе. Я не хочу столкнуться с неопределенностью, с непостоянной работой…
— С грязью…
— Да, — тихо произнесла она. — В сентябре все закончится. Должно закончиться. Я никогда не смогу подстроиться под тебя.
— Я отказываюсь верить своим ушам. И отказываюсь притворяться, будто ты для меня ничего не значишь.
— Том, либо так, либо никак.
Она толкнула лодку ногой, но та не сдвинулась с места.
Он тихо выругался.
— Ясно. Если я перестаю говорить, что люблю тебя, то могу владеть твоим телом, но не твоим сердцем. Если же я продолжу изливать на тебя свои чувства, даже этого не получу.
— Многие мужчины были бы не против пары недель горячего секса без каких-либо обязательств, — попыталась сказать Салли как можно более безразличным тоном.
— Я не такой, как многие мужчины. — Он провел рукой по ее волосам. — И совершенно точно, ты не такая, как многие женщины. В противном случае я бы в тебя не влюбился.
— Том…
— Это был последний раз, когда я тебе признался в любви. Ты победила, Салли. Я не могу уйти от тебя, особенно после этой ночи. Я хочу от тебя больше, чем просто секс. Но если это все, что ты мне можешь предложить, я, пожалуй, соглашусь.
Он поцеловал ее шею. Она почувствовала облегчение и в то же время разочарование.
— Снимай трусики, — сказал он.
— Что-о-о?
— Если секс — это все, на что мы имеем право, я собираюсь получить как можно больше за то время, которое есть у нас в распоряжении. Снимай.
Салли обернулась. Они были далеко от освещенной луной части пляжа. Даже если кто-нибудь и был там, их не могли заметить. Она выполнила просьбу Тома. Стоя сзади, он сжимал ее грудь, его руки проникли под платье. Она откинула голову ему на плечо и застонала. Том прикусил ее шею зубами. Он довел ее до экстаза.
— Наклонись, — грубо приказал он. — Обопрись о лодку.
В следующую секунду прохладный ночной воздух, коснувшийся тела, заставил ее почувствовать свою беззащитность. Но она не успела ничего сказать. Том со стоном слился с ней. Она вскрикнула от резкого, но приятного вторжения, потом снова и снова.
— Этого достаточно? — спросил он. — Это все, что от меня требуется?
Он сейчас не столько любил, сколько обладал ею. Но брал предложенное с какой-то безумной страстью.
Легкое прикосновение вызвало у Салли такой всплеск возбуждения, что ноги не выдержали и она упала на четвереньки в воду. Схватив ее за талию, Том опустился на колени. Хрип, клокочущий у него в горле, вырвался наружу криком наслаждения, когда он достиг желанного.
Обессиленная Салли упала в воду. Он застегнул молнию на брюках и, учащенно дыша, пошел прочь. Его шаги постепенно удалялись.
Салли стало холодно и одиноко. Ее пробила сильная дрожь. Она крепко обхватила себя руками, зажмурив глаза и стараясь не заплакать. Она знала, что надо встать и идти домой. Но будь она проклята, если он увидит ее слезы.
Несколько секунд спустя она снова услышала быстрые шаги. Ближе, ближе.
— Салли! — Том обхватил ее своими большими руками и, не отпуская, сел рядом с нею по пояс в воде. Он тоже дрожал. — Прости, дорогая. Я идиот. Ты как?
Она кивнула.
— Мне не следовало так поступать, — сказал он.
— Все хорошо.
— Нет. — Он поцеловал ее волосы. — Я напугал тебя и сам испугался. Просто… Я хочу большего. Этого мне недостаточно.
— Знаю.
— Но это не оправдание. Даже секс должен быть нежным, а не таким… каким он был.
— Честно говоря, — немного стесняясь, сказала Салли, — было захватывающе.
— Да? — Смешок вырвался из его груди. — Надо запомнить.
— Тебе тоже понравилось. Признай это.
— Ты права. — Его руки сильнее сжали ее. Она чувствовала себя окруженной теплом, хотя и сидела в воде, да еще в прохладную ночь. — Но мне больше понравилось бы, если бы я мог говорить тебе, как сильно люблю…
Она приложила руку к его губам.
— Том…
— Я ничего не сказал, — возразил он. — Я только хотел бы, но по установленному закону…
— Разве мы подчиняемся каким-либо законам? — спросила Салли. — Давай просто будем сдержанными. Пожалуйста.
— Хорошо, — ответил он. — Пока.
Она простонала.
