Рауль покосился на Джеффри Батлза и виновато улыбнулся.
– Я ухожу, Малыш. – И поспешно вышел.
– Зачем ты так грубо с ним обошелся? – спросила Молли. – Он хотел помочь мне вымыть седло.
– Помочь? Он сделает это сам. Завтра.
– Я не хочу, чтобы он делал это за меня…
– Молли, нам надо поговорить. О твоем отце.
Молли знала, что он хочет сказать, и не желала этого слышать.
– Как-нибудь в другой раз, Малыш. Я устала и хочу вернуться в дом.
Малыш встал между ней и дверью, по-прежнему держа пальцы за портупеей.
– Мы должны поговорить, Молли. Это очень важно.
Молли решила перейти в наступление.
– Ладно, Малыш, давай поговорим. В последние полтора года я хожу в рейды вместе с бандой. Мы грабим банки, кареты и поезда, не причиняя вреда людям. Нас восемь человек, и никто из нас не пострадал. О чем здесь говорить?
Малыш усмехнулся. В его серых глазах появились зловещие искорки, такой же взгляд она видела у него в банке, когда они стояли бок о бок, целясь в служащих из револьверов.
– Нам везет, – сказал он. – Но везение не может длиться вечно.
– Чего ты хочешь, Малыш? Говори. Мне пора возвращаться на асиенду.
– Не ври. Еще рано, и тебе там нечего делать. К тому же полковник наверняка отдыхает.
– Мой отец волен отдыхать когда хочет. Тебя это не касается.
– Да, если только не берет в спальню бутылку.
Молли почувствовала угрызения совести. Малыш прав.
Пьянство отца могло обернуться бедой для всех членов банды. Однако она вскинула подбородок и сказала:
– Мы только вчера вернулись из рейда. Ему можно немножко расслабиться.
– Да, можно. Полковнику вообще пора на покой.
– Не смей так говорить о моем отце!
– Твой отец – старик, Молли. Пришло время посмотреть правде в глаза, иначе мы все погибнем.
– Я… поговорю с ним насчет выпивки, но он будет и дальше возглавлять банду. Ты понял?
Малыш шагнул к ней.
– Я беспокоюсь о тебе.
Молли машинально отступила назад.
– И зря. Может быть, ты не заметил, но я ни разу не струсила во время наших вылазок.
– Я заметил. – Его глаза блеснули. – И мне это нравится. Ты тоже мне очень нравишься, Молли.
– Мне плевать на то, что тебе нравится, а что нет, – пробормотала девушка. По спине у нее побежали мурашки.
Он пропустил ее слова мимо ушей.
– А особенно мне нравится, когда мы вместе грабим банк. Нравится, когда ты стоишь рядом со мной в облегающих брюках, с поднятым револьвером и твоя грудь от частого дыхания вздымается под рубашкой.
– Я иду спать, – бросила Молли, пытаясь пройти мимо него.
Он схватил ее за руку.
– Я знаю: ты бы понравилась мне в постели.
– Отпусти меня! – Молли впилась в сильные пальцы, которые держали ее предплечье.
Малыш прижал ее к своей широкой груди.
– Я отпущу тебя, если ты меня поцелуешь. – Он запустил пальцы свободной руки в ее короткие белокурые локоны. – Поцелуй меня, Молли.
– Ни за что!
– Ты не хочешь меня поцеловать? – Он усмехнулся. – Тогда покажи мне свое родимое пятно. Полковник говорит, что оно имеет идеальную форму бабочки. Позволь мне взглянуть.
– Нет! – сердито сказала Молли. – Ни один мужчина никогда не увидит мое родимое пятно.
– Я увижу, – заверил ее Джеффри. – И его, и все остальное, когда мы поженимся.
– Поженимся? Черт побери! – крикнула Молли, пытаясь его оттолкнуть. – Ты забываешься!
Малыш продолжал обнимать Молли. Его возбуждало ее яростное сопротивление. Он ощущал ее мягкую
