— Никто и не предполагает, что она предварительно консультировалась с вами, но скажите: она показала вам ответ из галереи?
Харви уставил взгляд в стол, лицо его еще более помрачнело, щеки казались ввалившимися, но ему, однако, удалось изобразить виноватую улыбку.
— У припертого к стенке выбор невелик… Да, она показала мне письмо.
— Как она вам его объяснила?
— Сказала, что видела такую картину, выполненную маслом, и захотела узнать, подлинная ли она и сколько может стоить.
— Интересно бы знать, где она ее видела, — бросил Керси небрежно.
— Стало быть, — сказал Уайклифф, — после недолгих уговоров она привела вас в спальню Агнес Рул и показала картину на стене.
Берти резко откинулся на спинку кресла.
— «Добро пожаловать в мой гостеприимный дом», — сказал паук мухе.
Уайклифф и бровью не повел.
— Никто не пытается заманить вас в ловушку, мистер Харви. В этом нет необходимости. Нам известно, что в тот период вы с Хильдой приходили к Агнес Рул, по меньшей мере, дважды. Агнес время от времени меняла обстановку у себя в комнате и ненужные вещи отправляла на хранение в старую маслобойню. Когда же она совсем одряхлела и Джейн Рул стала потихоньку распродавать кое-что из мебели, чтобы на вырученные деньги содержать ее, у вас появился доступ к хранилищу. Советую хорошенько подумать над этим, мистер Харви.
Воцарилось долгое молчание. Тишину нарушали лишь тиканье маленького будильника на столе Берти Харви да стук дождевых капель в оконное стекло. Сквозь струи воды на нем Уайклиффу была видна вышка для прыжков, нависавшая над бассейном подобием призрачной конструктивистской скульптуры.
Уайклифф заговорил первым:
— Теперь нами точно установлено, о какой картине идет речь. Именно с нее Хильда сделала свой набросок.
Он достал журнал, открыл на нужной странице и положил на стол перед Берти.
— Владелицей обоих этих полотен была миссис Мелвилл-Трис из Аллестон Мэйнор. В ее дом попала бомба во время авианалета на Плимут.
Берти бегло окинул взглядом репродукции и оттолкнул журнал от себя.
Уайклифф продолжал:
— В неразберихе после налета картины были украдены, и с тех пор их никто не видел. У семьи Мелвилл-Трис были общие дела с Генри Рулом. Он, в частности, помогал им вывозить имущество из разрушенного дома. И вот теперь одна из картин всплыла среди оставленного им наследства, но только для того, чтобы снова исчезнуть…
Керси придвинулся ближе к Берти и заглянул ему прямо в глаза.
— Куда бы это она могла подеваться, а, мистер Харви? Вы случайно не знаете?
Харви вперил взгляд в бумаги на своем столе. Потом глухо сказал:
— Ну хорошо! Хильда действительно рассказала мне о картине, когда поняла, что в Национальной галерее ей ничем не помогут. Я дважды ходил с ней уламывать старушку, но она ни за что не соглашалась расстаться с этой вещью… — он прервал размеренный рассказ, чтобы воскликнуть: — А что, вы скажете, я не имел на это права?! Насколько мне было известно, она могла поступать со своим имуществом, как ей заблагорассудится.
Он переводил взгляд с одного полицейского на другого, словно ждал, чтобы с ним согласились.
— И что произошло потом? — спросил Уайклифф.
— Что касается меня, то ничего. Старая леди окончательно выжила из ума, и Хильда перестала ее навещать. Вот и все.
— И вы напрочь выкинули это дело из головы? Даже не пытались обсуждать эту тему с Джейн, когда помогали ей продавать мебель?
Берти ответил, но не сразу.
— Я упомянул об этом в разговоре с ней, но она сказала, что понятия не имеет, куда делась картина. Солгала, разумеется.
— И тогда вы решили на всякий случай сами порыскать в старой маслобойне.
Берти промолчал.
Неслышно возник на пороге Диксон и встал у двери, выжидая. Керси выразительно посмотрел на него, а Уайклифф сказал:
— Прекрасно, Диксон, приступайте к работе здесь.
Берти проводил глазами полицейского, который вошел в его фотолабораторию и закрыл за собой дверь.
— Что ему там понадобилось? Имею я право знать, что он там собирается искать?
Уайклифф сохранял спокойствие.
— Я думал, вы догадываетесь. Он ищет два произведения живописи, стоимость которых около полумиллиона, но не только это. Он пытается установить нечто значительно более важное. К примеру, не здесь ли четыре дня прятали труп Хильды Клемо. Он ищет одежду, что была на ней в день исчезновения, ее сумочку и любые другие улики, которые пролили бы свет на обстоятельства ее убийства и помогли привлечь к ответу преступника.
Потрясенный, Харви привстал в своем кресле.
— Неужели же вы считаете, что я мог?…
— А разве не могли? Предположим, вы нам соврали. Предположим, что вы уже сбыли картину через одного из своих сомнительных знакомых, которых приобрели, пока работали на «Ловелл и Делбос». Или просто спрятали, дожидаясь подходящего случая… Если Хильда узнала об этом и пригрозила…
— Но я же сказал вам чистейшую правду! — Голос его сорвался, а лицо исказила страдальческая гримаса человека, который сейчас разрыдается.
Снова беззвучно возникла фигура Диксона, стоявшего на пороге в позе часового. Уайклифф жестом велел Керси узнать, в чем дело, и оба скрылись за дверью лаборатории.
Уайклифф и Берти остались вдвоем. Берти ждал, не решаясь рта раскрыть. Ладони его были накрепко сцеплены, на лбу выступила крохотным бисером испарина.
Когда же Уайклифф вновь заговорил, он сменил тему и взял тон, каким ведутся самые легкие беседы. Он по опыту знал, что запуганный, униженный подозреваемый способен даже в самом порядочном следователе разбудить скрытые садистские наклонности, и не собирался доводить до этого. Нужно было зайти с другой стороны.
— Как вам наверняка известно, мистер Харви, — сказал он, — гомосексуальная связь на добровольной основе между взрослыми людьми давно не считается преступлением.
Берти поднял на него удивленный взгляд.
— Хильда узнала, что вы гомосексуалист, — продолжал Уайклифф. — Отсюда и ваша фотография в голом виде, не так ли?
Берти помолчал немного, потом едва слышно прошептал:
— Что бы я вам сейчас ни сказал…
— Что бы вы ни сказали, — перебил Уайклифф, — только пойдет вам на пользу, но при условии, что это правда.
Опять пауза, машинальное перекладывание бумаг на столе.
— Да, вы правы. Однажды она явилась ко мне с фотографией. Наверное, взяла там, — он кивком указал на лабораторию. — Хотя даже ума не приложу когда. Я ведь туда никого не пускаю…
Он охрип окончательно.
— Это была та самая фотография, что я показал вам сейчас?
Берти отрицательно покачал головой.
— Нет. Ту она вернула мне… Божилась, что больше у нее нет. Обманула, конечно же…
Стараясь не шуметь, в комнату проскользнул Керси и занял свое место.
— Как вы думаете, зачем она это сделала?
