превратится в книгу.
Наверное, именно в конце восьмидесятых я начал работу над первым наброском того, что впоследствии стало «Триумфом». Затем переделал часть этого текста в сценарий для нескольких выпусков комикс-серии, которая так никогда и не вышла в печать (хотя я даже обсуждал замысел с Саймоном Коулби, прекрасным художником, с которым сотрудничал на протяжении всей моей карьеры). Мы с Саймоном пытались запустить «Триумфа» как комикс, и он даже сделал несколько зарисовок персонажей на основе моего сценария, но ни самого текста, ни эскизов не сохранилось.
Вполне возможно, что сначала я представлял «Триумфа» именно в виде комикса и начал переделывать его в роман только тогда, когда понял, что графический замысел, посвященный альтернативной истории, магии и лихим приключениям в Елизаветинскую эпоху, в 1989 году решительно никому не интересен.
В общем, «Триумф» жил в моей голове довольно долго, пытаясь найти способ выбраться наружу.
Почему же он оказался таким настырным? Как я уже говорил, идея и сеттинг совмещали в себе множество черт, которые казались мне особенно любопытными (что едва ли можно считать сюрпризом, ведь их придумал я сам), но сей факт по-настоящему не объясняет, чем же этот замысел был для меня столь притягателен. Пытаясь обосновать причину этого очарования, я могу назвать несколько доводов:
1. Эта идея пришла ко мне во время особенного и основополагающего момента в моей творческой жизни, оставив в ней неизгладимый след.
2. Сэр Руперт Триумф — человек упорный и просто так отпустить меня не мог.
3. Это просто шикарный замысел, который рано или поздно должен был появиться на бумаге.
Какая бы причина ни оказалась решающей, я рад, что идея не пропала в закоулках памяти, и в восторге оттого, что у меня наконец появилась возможность дать ей увидеть свет. Взять все эти старые записи, незаконченные наброски, листы бумаги, блокноты и сцены, сохранившиеся в памяти лишь отрывками, и превратить их в гармоничный роман — все это казалось мне одновременно и катарсисом, и экзорцизмом. И я чувствовал, что отдаю Триумфу долг, словно старому другу. Надеюсь, что и ты, мой верный читатель, будешь читать этот труд с той же радостью, с какой я его создавал.
Правда, в результате у меня появилась проблема. Я позволил сэру Руперту появиться на свет и теперь уверен, что просто так он от меня не уйдет.
<ПО ДОМАМ,>
рубрика газеты «Великий город Лондон»,
выпуск от 10 января 2010 г.
На этой неделе мы находимся в гостях у знаменитого журналиста и биографа — Уильяма Бивера, эсквайра.
Как может видеть мой благосклонный читатель, я снимаю квартиру в доме на Флит-стрит, под самой крышей. Ее местоположение меня полностью устраивает, ибо, как вам известно, я человек, свободно вращающийся в мире журналистики. Здание невысокое, всего несколько этажей, мне прекрасно видно улицу, и я наслаждаюсь изумительными, навевающими воспоминания и на диво устойчивыми ароматами индийской кухни.
Ну вот, здесь у меня святая святых, как говорят в домах публичных. Я придерживаюсь свободной планировки, поэтому могу одновременно сидеть на постели и спать на ней или же спать сидя, ведь в современном мире это так модно. Вот здесь кухня, а вон там уборная. Ванную комнату я делю с Пэм Исповедницей, которая живет дальше по коридору.
Вот эта безделушка на столике — дозатор конфет-пастилок «Петц», который я купил, когда работал, проверяя достоверность сведений для «Словаря доктора Джонстона» (пятьдесят две части, выходившие каждую неделю, легкодоступны всем желающим). Прошу заметить, что голова на дозаторе имеет сходство с портретом Виктора Киама, чьи «Рубайи» я очень ценю.
На этой полке под узким окном я держу книгу, которую одолжила мне моя соседка Пэм. Это свод правил для самосовершенствования. Полагаю, она надеялась, что он мне поможет. Называется сие пособие «Семь шагов к мгновенному счастью!», хотя мне кажется, что если путь занимает целых семь шагов, то вряд ли счастье, им гарантируемое, можно назвать мгновенным.
А вот здесь, на моем столе, стоит коллекционная кукла, которую подарил мне сэр Руперт Триумф собственной персоной. Как вы, возможно, знаете, мне довелось стать официальным биографом сэра Руперта. Я недавно вынес на суд публики рассказ о его разнообразных приключениях. Эта «кукла» — и мне хотелось бы обратить ваше внимание на это — не какая-нибудь игрушка для девочек! Это превосходно выполненный манекен из популярной серии «Люди действия». Изображает она лорда Галла. В комплект с фигуркой входят килт, рапира, сторноуэйская кровяная колбаса[49] и реалистично выполненные брыжи. Сэр Руперт намекнул мне, что для точного соответствия действительности у куклы на пятьдесят процентов больше ушей, чем нужно.
Я очень хочу достать для нее набор «гульфик и дублет» и знаю, что недавно в этой же серии выпустили «Отважного Кортеса» с орлиными глазами, вероятно, для того, чтобы ими он смотрел вдаль, стоя на берегу Тихого океана со своими людьми.
Я люблю услаждать свой слух, а потому на моем восковом цилиндре всегда много музыки. Например, сейчас мне нравится творчество Покойного Мерзавца, Леди Безделушки и, конечно же, группы «Пьюс».[50]
Ах, это? Ну что ж, это подарок от леди Мондегрин, когда я освещал выступление лорда Мандельбротта при дворе. Когда мы ужинали в ресторане «Над пропастью в фокачче», она преподнесла мне бутылочку «Аромата мужчины». Я люблю этот запах, но мне он не идет. Таким пользуется сэр Руперт.
Да, я выхожу в город. Завтра, к примеру, я собираюсь посетить «Оглянись в манге», которую дают в «Деревянном Охе» (хотя я слышал, что глаза и бюсты там великоваты), или «Хиросиму, бровь мою»[51] в «Ройял Корт». После этого я надеюсь успеть на какой-нибудь ночной концерт, например на выступление группы девушек-скрипачек «Андесмайл» в Хобохемии.[52]
Да, я довольно тщательно слежу за своей внешностью. Я предпочитаю очищать кожу лица «Свидетелем Жожоба» и пользоваться увлажняющими средствами от фирмы «Елизавета в Арденских лесах».
А потом спать… и нет ничего лучше, чем лечь в кровать с томиком Рембо. Особенно с оригинальным изданием «Первой крови».
