– Да.
Ада устремила на нее задумчивый взгляд.
– Вы не похожи на жен торговцев, которых мне приходилось встречать.
Джоанна улыбнулась.
– Вы тоже.
Ада улыбнулась в ответ:
– Да, я хотела бы, чтобы вы почитали мне. Я бы этого очень хотела.
Над городом плыл вечерний звон, когда Джоанна покинула дом Лефевра, выскользнув наружу также незаметно, как и вошла. У нее еще оставалось достаточно времени, чтобы нанести визит Роуз Оксуик, прежде чем направиться домой ужинать.
За каменным домом ростовщика был разбит прелестный садик с выложенной плитами дорожкой, которая вела к задней двери. Джоанна была на полпути к дому, когда дверь распахнулась и появился юный Деймиан Оксуик, одетый в черный плащ и фетровую шляпу. Вид у него был решительный.
Джоанна кивнула, когда он приблизился к ней.
– Добрый день, мастер Деймиан.
– Мистрис, – буркнул он на ходу и вышел со двора, захлопнув калитку.
Задержавшись на заднем крыльце, Джоанна проследила, как он пересек пустырь и свернул в переулок. Затем повернулась к двери и подняла руку, чтобы постучать, но помедлила, услышав приглушенные голоса внутри.
– Он бегает на свидания с ней! – рявкнул Лайонел Оксуик. – И даже не пытается отрицать этого!
Его жена что-то визгливо сказала, но Джоанна не расслышала ее слов.
– Конечно, меня беспокоит мой чертов желудок, – яростно отозвался Лайонел. – Он горит огнем, и все по вине этого прохвоста.
Роуз Оксуик снова попыталась успокоить мужа, но безуспешно.
– Черт бы побрал его наглость! – прорычал ростовщик. – Пусть катится в ад!
Джоанна повернулась и быстро зашагала прочь. Возможно, она попробует зайти к Роуз Оксуик в другой раз, когда ее мужа не будет дома. Если этот бесплодный день может служить указанием, насколько успешными будут ее поиски заказов у местных матрон, лучше ей отказаться от этой затеи прямо сейчас. Подумать только! Она на полдня закрыла свою лавку ради безнадежного предприятия.
Но если она не найдет способа зарабатывать на жизнь, помимо лавки, что с ней станет, когда закончатся четыре шиллинга, полученные от Грэма Фокса? Нищим женщинам живется несладко, особенно в таком городе, как Лондон. Неудивительно, что многие из них кончают тем, что раздвигают ноги за пару пенсов. Смогла бы она делать это, если бы единственной альтернативой была голодная смерть? Если дела будут идти, как сейчас, она окажется перед таким выбором к следующей зиме.
По мнению Хью, единственное, что ей требуется, – так: это выйти замуж за подходящего человека, и все ее проблемы, финансовые и прочие, исчезнут Чем больше Джоанна думала о словах брата, тем больше убеждалась, что он прав. Пожалуй, она поторопилась, исключив Роберта из Рамсуика из числа возможных женихов. После ярмарки они не виделись, но Хью заверил ее, что Роберт непременно появится. Хью так хотел этого брака, что Джоанна пообещала подумать о предложении Роберта – если тот его сделает, конечно, – только для того, чтобы успокоить брата. Однако по здравом размышлении она пришла к выводу, что это не такая уж плохая идея.
Если бы не леди Маргарет.
Помня о том, что нужно вернуть накидку и флакон, Джо-анна направилась не домой, а в аптеку. Окно лавки было открыто, но девушки за прилавком не было. Джоанна вошла внутрь и огляделась, однако не обнаружила никаких признаков хозяев. Это показалось ей странным – Олив никогда не бросала лавку без присмотра. Поставив флакон и свою сумку на рабочий стол, Джоанна сняла накидку Олив и повесила ее на крюк рядом с коридором, который вел в заднюю часть дома Кожаная занавеска, закрывавшая дверной проем, была чуточку приоткрыта. Через узкую щель можно было видеть заднее окно, выходившее в огороженный садик за домом, где хозяйки выращивали лекарственные растения. Среди грядок на коленях стояла Элсуит, одетая в грязную ночную рубашку, и копалась в земле.
Джоанна собралась уходить, когда услышала шепот, доносившийся из-за занавески. Женский голос – голос Олив – умолял:
– Нет… пожалуйста… нет.
Джоанна вытащила свой кинжал, набрала в грудь воздуха, собираясь с духом, и резко отдернула занавеску. У стены стояла Олив, над которой нависал, упираясь ладонями в стену, темноволосый молодой человек в черном, в котором Джоанна узнала Деймиана Оксуика.
– Мистрис Джоанна! – ахнула девушка, уставившись на кинжал в руке Джоанны.
– Что здесь происходит? – спросила Джоанна.
– Ничего. Пожалуйста… уберите это. Он ничего плохого не делает.
– Плохого! Иисусе. – Деймиан повернулся и отошел от нее. – Я не могу этого больше выносить, Олив. Сколько можно прятаться от всех, пробираться тайком…
– Тогда перестань приходить сюда, – взмолилась девушка.
– Не могу. Я люблю тебя.
– Деймиан, пожалуйста…
– Давай убежим вместе.
