голос, сказал только:
– Нет, Молли, думаю, так надо. Пошли, Билл.
И мы отправились обратно в стужу.
Нас загрузили в кузов тягача-вездехода и повезли к ракете. Отец пропихнул меня в «Джиттербаг», чтобы не пришлось вкалывать на морозе. Зато мне досталась дополнительная порция ядовитого язычка капитана Хэтти: мы, естественно, работали слишком медленно для нее. Но вот багаж наконец погрузили на вездеход, и мы потащились обратно в пургу.
Молли и Пегги на прежнем месте не оказалось. Ангар почти опустел, а нам указали на дверь, ведущую в соседнее здание. Я видел, как нервничает Джордж из-за отсутствия Молли.
В соседнем здании висели большие указатели со стрелками: «Мужчины и мальчики – направо, женщины и девочки – налево». Джордж тут же свернул налево. Не прошел он и десяти ярдов, как его тормознула суроволицая колонистка в плаще.
– Вам в другую сторону, – непреклонно заявила она. – Здесь спальня для женщин.
– Я знаю, – сказал отец, – но я ищу свою жену.
– Вы встретитесь с ней за ужином.
– Но мне нужно увидеть ее немедленно.
– Я не могу отыскать ее в этой толпе. Вам придется подождать.
– Но…
Мимо нас, направляясь к спальне, просеменила стайка женщин. Отец окликнул знакомую по палубе:
– Миссис Арчибальд!
Женщина обернулась.
– О, да это мистер Лермер! Здравствуйте!
– Миссис Арчибальд! – решительно проговорил отец. – Вы не могли бы разыскать Молли и сказать, что я жду ее здесь?
– Ну конечно, я постараюсь, мистер Лермер.
– Спасибо, миссис Арчибальд. Тысяча благодарностей.
– Не за что.
Она ушла, а мы остались ждать, не обращая внимания на суровую стражницу. Через пару минут появилась Молли – одна, без Пегги. Глядя на Джорджа, можно было подумать, что они не виделись по крайней мере месяц.
– Я не знала, что делать, дорогой, – сказала Молли. – Нам велели идти, и я решила, что надо устроить Пегги поудобнее. Я знала, что ты найдешь нас.
– А где Пегги?
– Я ее уложила.
Мы вместе вышли в главный холл. Там за столом сидел какой-то человек, а над головой у него висела табличка: «Иммиграционная служба. Информация». К столу тянулась длинная очередь; мы пристроились в хвосте.
– Как Пегги? – спросил отец.
– Боюсь, она простыла.
– Надеюсь, что… – начал отец. – Я надеюсь – а-ап-чхи!
– И ты тоже, – укоризненно проговорила Молли.
– Я не простыл, – возразил отец, вытирая глаза. – Это просто рефлекс. Молли только хмыкнула в ответ.
Очередь вилась мимо низкого балкончика. Двое ребят-колонистов моего возраста или чуть старше свесились через перила, разглядывая нас. У одного на щеках торчали пучки волос – парень безуспешно пытался обрасти бородкой.
– Рейф, видал, кого нам нынче прислали? – спросил он у товарища.
– Тоска, – отозвался тот.
Первый ткнул пальцем в мою сторону:
– Посмотри-ка на этого – ну типичный артист, в натуре.
– Интересно, натура-то живая или нет? – задумчиво уставился на меня второй.
– А какая разница? – изрек первый. Они оба заржали, а я отвернулся. Терпеть не могу дешевых остряков.
Глава 10.
Земля обетованная
Мистер Сондерс, стоявший в очереди перед нами, жаловался на погоду. Это безобразие, сказал он, подвергать людей таким испытаниям. Он работал с нами на выгрузке багажа, правда, не перетруждаясь.
Клерк за столом пожал плечами:
– Дату вашего приезда установил Колониальный комитет, мы тут ни при чем. Не думаете же вы, что мы должны были задержать зиму ради вашего удобства?
– Я еще доложу об этом куда следует!
– Сделайте одолжение. – Клерк протянул ему бланк. – Следующий, пожалуйста.
– Он взглянул на отца. – Чем могу быть полезен, гражданин? Отец спокойно объяснил, что хотел бы жить вместе с семьей. Клерк покачал головой;
– Извините. Следующий, пожалуйста!
– Вы не имеете права разлучать мужа с женой, – не отступал отец. – Мы не рабы, не преступники и не животные. У иммиграционной службы есть определенные обязанности по отношению к нам.
Клерк заскучал.
– Такой большой партии колонистов у нас еще не бывало. Мы подготовили для вас лучшие условия, какие смогли. Это город-форпост, а не Астория.
– Все, чего я прошу, это минимальное жилье для семьи, оговоренное в проспектах комитета.
– Гражданин, все эти проспекты писали на Земле. Потерпите, о вас позаботятся!
– Завтра?
– Нет, не завтра. Через несколько дней – или недель.
– Ах недель! – взорвался отец. – Тогда я построю себе иглу[24] прямо на поле!
– Ваше право. – Клерк протянул отцу листок бумаги. – Если хотите подать жалобу, вот бланк.
Отец взял листок. Я взглянул – бланк был адресован Колониальному комитету на Земле!
– Верните мне его в любое время текущей фазы, его микрофильмируют и отошлют с почтой на «Мейфлауэре».
Отец посмотрел на бланк, что-то прорычал, скомкал бумагу и зашагал прочь. Молли побежала за ним.
– Джордж! Джордж! Не расстраивайся! Переживем как-нибудь. Отец сконфуженно улыбнулся:
– Конечно, дорогая. Просто меня достала эта их распрекрасная система. Надо же додуматься – отправлять все жалобы в главный офис, за полмиллиарда миль! На следующий день у Джорджа сработал еще один рефлекс и потекли сопли. Пегги стало хуже. Молли беспокоилась за нее, а отец пришел в отчаяние. И отправился куда-то поднимать хай по поводу всего этого безобразия. Честно говоря, я себя чувствовал совсем неплохо. В общей спальне я засыпаю без проблем; боюсь, меня не разбудил бы даже трубный глас, возвещающий о конце света. И кормежка была что надо, все как обещано.
Нет, вы только послушайте: на завтрак нам давали оладьи с сиропом и настоящим маслом, колбаски, настоящую ветчину, клубнику со сливками, такими густыми, что я не сразу даже понял, что это сливки, чай, молоко – хоть залейся, томатный сок, свежую медовую дыню, яйца – сколько влезет. Сахар стоял на столе в открытой сахарнице, но на солонке была маленькая табличка: «Экономьте соль».
