– Все просто. Рост смертей от наркотиков в последние годы повлек за собой исследование насекомых, питающихся падалью, на предмет фармакологических препаратов. Ты же знаешь, трупы не всегда находят сразу, и эксперту иногда нечего анализировать. Ни крови, ни мочи, ни мягких тканей.
– И вы проверяете на наркотики личинок?
– Можно и так, но больше везет с коконами. Наверное, из-за большего периода кормления по сравнению с личинками. Еще мы экспериментировали с покровами жуков и...
– Чем?
– Кожей, которую сбрасывают жуки, и их экскрементами. Но наибольшее количество наркотика обычно находится в коконах мух. Скорее всего из-за особенностей питания. Жуки предпочитают сухие покровы, а мухи – мягкие ткани. Именно там концентрация наркотиков самая высокая.
– Что находят?
– Много чего. Кокаин, героин, метамфетамин, амитриптилин, нортриптилин. Недавно мы работали с 3,4 -метилендиокси-метамфетамином.
– А попроще?
– Экстази.
– И вы находите его в коконах?
– Мы выделяем исходный наркотик из продукта обмена веществ.
– Как?
– Способ извлечения такой же, как и в случае с обычными образцами для патолога. Только приходится пробивать твердый хитиновый или протеиновый матрикс в коконе и покрове насекомого, чтобы освободить токсины. Вначале крошишь оболочку, потом используешь сильные кислоты или окислители. После выравнивания уровня РН применяешь обычные способы обнаружения наркотика. Мы занимаемся вначале основным извлечением, а затем хромофототипией жидкостей и спектрометрией основной массы. Распад ионов показывает, что находится в образце и в каких количествах.
Я сглотнула.
– И ты нашел флунитразепам в моих коконах?
– В тех, что находились на верхнем теле, содержался флунитразепам и два его метаболита, десметилфлунитразепам и 7-ами-нофлунитразепам. Концентрация исходного наркотика во много раз превышает концентрацию метаболитов.
– Что говорит скорее о кратковременном, чем о постоянном воздействии.
– Совершенно точно.
Я поблагодарила Лоу и повесила трубку.
На какое-то время застыла в неподвижности. От потрясения желудок выворачивало наизнанку, меня тошнило. А может, все цело в 'Мун-пай'.
Флунитразепам. Наконец слово пробилось в дальние уголки памяти.
Флунитразепам.
Рогипнол.
Разум забил в набат.
Трясущимися руками я набрала номер мотеля 'Лорд Картарет'. Гудки. Снова позвонила и оставила сообщение на пейджере Райана.
Подождала. Моя благожелательная нервная система предупреждала об опасности, приказывала бояться. Бояться чего?
Рогипнол.
Телефон зазвонил, я бросилась к трубке.
Студент.
Я освободила линию и снова стала ждать, а в груди расползался холодный темный ужас.
Рогипнол. Наркотик насильника.
Появлялись ледники. Уровень океана поднимался и опускался. Где-то звезда из пыли рождала планеты.
Через одиннадцать минут позвонил Райан.
– Кажется, я нашла новую связующую ниточку.
– Какую?
'Не торопись. Не давай потрясению завладеть твоими мыслями'.
– Между убийствами на острове Мертри и в Сен-Жовите.
Я пересказала свой разговор с Лоу Уэстом.
– У одной из женщин с острова нашли огромное количество рогипнола в мягких тканях.
– Как и в телах из спальни в Сен-Жовите.
– Точно.
