— Ваша ракета улетит в космос? — недоверчиво спросил я.
— Более вероятно, что она остановится на полпути и упадёт обратно на землю. — Исаев приступил к рассказу о том, как он должен был исправить историю. — Ладно, об этой теме мы поговорим позже. Я решил опередить немцев. Вы спрашиваете, как я оказался в Лондоне? Не знаю, почему я оказался именно в вашей квартире. Но понятно, почему я оказался в Лондоне. В машине времени произошла ошибка, отчего сработало перемещение в пространстве. Я собирался оказаться в Берлине 1895 года.
— Зачем, извольте спросить?
— Чтобы исправить историю. Понимаете, истоки мировых войн таятся в вашем веке. Германией правит Вильгельм Второй с самодержавными Alluren[7]. С него началась история кровавого двадцатого века. Это если не учитывать Англо-бурскую войну. В Германии конституционная монархия лишь фикция. Бисмарк был убеждённым монархистом и пресекал любое инакомыслие. Мы должны покончить с Германской империей и не дать ей направить историю в такое русло. Впоследствии новое немецкое правительство исправит остальные причины войны.
— Вы имеете в виду… — начал я.
— Нет, общение с Арнольдом Дойлом, Путешественником по Времени, не прошло для меня даром. Я стал противником революции и классовой борьбы и стал сомневаться в Unfehlbarkeit[8] советской власти. Из-за недостатков советского социализма многие советские граждане всерьёз считали, что в nazistisch Германии гораздо лучше. Точно так же считали сторонники царизма.
— Но если вы противник революции, то что же предлагаете?
— Если в Германии к власти придут капиталисты, то её соперничество с другими капиталистическими странами может всё-таки привести в мировой войне. И наверняка найдётся или демократически избранный правитель, который станет императором-завоевателем, или реакционер, последователь Ницше. Этот философ стал одним из предшественников Nazism. Но как построить в Германии социалистическую республику без применения революционных методов? Очень просто. К власти должны привести реформисты. Наша цель —
— Согласен. Но как привести к власти реформистов опять-таки без применения революционных методов?
— Что-нибудь придумаем. Главное, чтобы цель не оправдывала средства. «Движение — всё, цель — ничто»[9].
— Но как же кронпринц Вильгельм? Неужели он не сможет стать преемником?
— Не может. Бывший кронпринц Вильгельм поддерживал nazistisch партию. Он даже хотел, чтобы его отец поддерживал Fuhrer. Ещё один сын бывшего кайзера вступил в nazistisch партию. Нет, Гогенцоллернам не стоит доверять.
Пока мы думали над довольно оригинальным замыслом, Максим Исаев отнёс ракету на задний двор. Я ещё не упоминал, что на заднем дворе растёт одинокий платан[10]. Русский разведчик безжалостно наломал веток, чтобы собрать подставки для ракеты. Теперь ракета длиной 12 футов[11], иными словами, в два раза выше самого Холмса, стояла около покалеченного дерева. Провода от неё тянулись в квартиру, где на столе стояли аккумуляторная банка и рубильник.
Исаев неожиданно выразил желание помыться. Именно в это время нашу квартиру посетил инспектор Лестрейд. Не обращая ни малейшего внимания на установленные на столе части электрической цепи, он сел в кресло, и его крысиное лицо приобрело довольное выражение.
— Мистер Холмс, я представляю вам подозрительную личность, о существовании которой вы, вероятно, не догадываетесь.
Было видно, что Лестрейд решил превзойти Шерлока Холмса и потому вздумал опередить его в поимке преступника. Но увиденная им «личность» была нам уже известна. Максим Исаев подвергался опасности.
— Вчера вечером мне сообщили о неизвестном, побывавшем на Хайгейтском кладбище. Об этом я узнал позже, сначала же своими глазами увидел то, что он натворил на Марлибон-роуд. Надо сказать, что на нём был плащ. Подозрительная личность подошла к фонарю и вынула из-под плаща портсигар. Нет, он не собирался курить. Он прожёг дыру в красной повязке, снятой им с рукава. Поверьте, я был в недоумении, когда он стал колотить по фонарному столбу «Железным крестом», да так усердно, что от ордена отвалились мелкие куски. Чёрт с ним, с «Железным крестом». Главное то, что я успел разглядеть на повязке, пока этот тип не прожёг это место.
— Что же там было, мистер Лестрейд?
— Белый круг, внутри которого свастика. Известно ли вам, что такое свастика? Крест с загнутыми концами. А кто его использовал, а? Язычники. Древние арии. Индуисты. Мы живём в христианской стране, и такой дребедени здесь не место. Кто ещё, кроме язычников? Полагаю, сатанисты и оккультисты. В нашей стране существует оккультная организация «Золотая заря». Также не стоит забывать о масонах. Холмс, я слышал, вам пришлось иметь дело с этой организацией[12].
— Да, моими коллегами в этом деле были инспектор Макдональд и агент Пинкертона. Но разве масоны используют свастику?
— Кто знает? Кем бы ни был этот человек, язычником, масоном, сатанистом или кем-нибудь ещё хуже, его нужно немедленно изловить.
Лестрейд попрощался и покинул нашу квартиру. Как только он хлопнул входной дверью, в гостиную вошёл Исаев. Его лицо было перекошено.
— Идиот! — процедил он сквозь зубы. — Какой я сатанист, язычник или масон? Свастика использовалась древними ариями, с этим не поспоришь, но немцы сделали её своим символом, она стала символом зла! Кто он такой, этот Лестрейд?
— Инспектор Скотланд-ярда.
— Кем бы он ни был, нам нужно сматывать удочки. Нас ждёт Германия. Германская империя сделала обычную войну мировой. Первая мировая война привела ко второй. Почему Fuhrer стал таким, а не другим? Во-первых, большая концентрация антисемитизма на его родине, Австрии. Во-вторых, наказание Германии странами-победительницами как результат первой мировой войны. Холмс, имя Вагнера вам ни о чём не говорит?
— Гениальный немецкий композитор.
— Так знайте, что Вагнер был националистом и антисемитом. Его мировоззрение повлияло на немецкий Nazism.
Лицо Холмса выразило неимоверное удивление, и мне стало жаль этого любителя Вагнера.
Вскоре мы уже собирались в Германию. Миссис Хадсон обещала терпеливо ждать нас. Когда мы ехали в кэбе на вокзал Виктория, из-за наших спин послышался голос Лестрейда.
— Я видел, как из квартиры мистера Холмса и доктора Ватсона выходил тот самый проходимец. Нужно немедленно найти его, пока этот странный человек не покинул Лондон.
В сторону Бейкер-стрит направлялись шеренги полицейских. Когда мы садились в экспресс, к северу от вокзала произошла неожиданная вспышка света, которую я принял за взрыв огромного количества бочек с порохом, словно некий последователь Гая Фокса решил совершить второй пороховой заговор. Над северо-западом Лондона выросла огненная вертикальная линия, всё более взлетавшая к небесам. От неё исходил тонкий гул, постепенно стихавший.
Пассажиры повернулись в сторону Бейкер-стрит, привлечённые невиданным зрелищем.
— Всё ясно. Лестрейд, ворвавшись в ваш дом, случайно замкнул контакт и запустил ракету, — прошептал мистер Исаев.
Глава III. Изобретатель
Паром вёз экспресс через Ла-Манш. Рядом с ним располагается Немецкое море, и само название этого моря говорило о немецком высокомерии, так как оно омывает берега не только Германии, но и
