И вдруг откуда-то из зала,
Раздался голос в тишине:
- Эх! Славно! Только, паря, мало…
Все это - словно обо мне…
О том, зачем подался в Зону…
Потом, о том, как в «Долг» вступил…
Что не вернуться мне до дому…
Отменно, елки! Нету сил!
Потом с другого бока басом
Раздался голос из угла:
- А я - в «Свободе»! Полюбасу!
И мне «старуха» жизнь прижгла…
Сюда вдвоем мы ломанулись…
Да только кореш уж погиб…
Там всё о нас… Как лопухнулись…
Ты, в общем, это, брат… Спасиб…
Такой вот крендель с прибамбасом!
Как вышло, надо ль разбирать?
Да только в эту залу разом
Спустились выброс переждать
И «Долга» квад, в составе полном
Звено «Свободы» - снайпера…
Ну и Нейтралы… Тихий гомон…
Щелчки затворов? Нет. Пора
Еще придет для разговора.
И будет петь меж них свинец.
Ну а сейчас - забыты споры.
Стихи читает им юнец.
Вы скажете: «Ну, это слишком!
Стрелять не стали? Сказки! Бред!»
Их помирил на время, Мишка -
Наш лучший Зоновский поэт!
Легенда
В распадке холмов, у реки, на опушке
В гармонии с тем, что вокруг,
Община древлян. Родовые избушки
Усыпали девственный луг.
И был божеством им, кормильцем и кровом,
К дворам подступающий лес.
С болотами топкими, с чащей суровой,
Источник даров и чудес.
А жили древляне естественно – просто,
Плодами природы кормясь,
Встречали года по разливистым веснам,
На праздниках тешились всласть.
Охота давала им шкуры в достатке,
Деревья- плоды и дрова.
Поляны же- россыпи ягоды сладкой,
Душистых грибов кузова.
И чтили древляне от предков заветы.
Творили обряды, волшбу…
К Столбам Родовым приходя на рассвете,
Свою узнавали судьбу.
На жертвенный камень со страхом ступая,
И в мыслях уйдя от всего,
Из корча трухлявого знак доставали,
Щепу сердцевины его.
Старейшины-веды, читая по цвету,
Изгибам и форме куска,
Затем толковали. Давали советы.
А жребий вбирала река.
Она уносила щепу и согласье,
Смирение с тем, что дано.
Никто изменить начертанье не властен.
И сбудется, что суждено!
Еще соблюдали такой вот обычай:
Охотник, что ловок и смел,
В леса уходил. Тем платил за добычу,
За то, что на кончиках стрел
Нес смерть обитателям чащи кормящей,
Заменой утраты на год…
И пусть он суров и, наверное, страшен.
Но беспрекословен. И вот…
Закончился год. Потрудившись на славу,
Община устроила пир.
Потехи, борьба и другие забавы,
Веселье наполнило мир!
В разгаре был праздник, когда пять старейшин
К Столбам, так уж заведено,
Пошли за пророчеством для всей деревни,
С дарами. С холстом и зерном.
Оставив свои подношения, следом,
Взошли впятером на алтарь
И взяли по щепке, как делали деды
В далекую давнюю старь.
Их вместе сложили и их толкование
Узнали. А вышло тогда,
Что тучи идут из неведомой дали,
И будет Большая Беда.
Большая Беда будет общим уделом,
Опустится лихо на нас.
И что-то еще, что пройдет между делом
От серых и с зеленью глаз…
Но как же понять? Толкование размыто…
И как уберечься от бед?
Волхвы же ответили: «Знание сокрыто.
Тому объяснения нет.»
Закат догорал, и окончился праздник.
И все расходились домой,
