С его нищим обликом никак не вязался большой породистый, упитанный псевдоволг темно-серой масти, с гладкой, лоснящейся шерстью. Он лежал под скамейкой, наполовину высунувшись наружу и положив свою великолепную умную голову на мощные передние лапы. В том, что он принадлежал старику, можно было не сомневаться. Слишком уж доверчиво прижимался этот гордый псевдо... к рваным и грязным башмакам нищего.
Бегло осмотрев сранную пару, Кортавый нарочито осторожно присел на край скамейки, раскурил только что поднятый полновесный окурок сигареты «Винстон» и обратился к старику с обычным в таких случаях вопросом:
- Слыш батя? Интернед есь? Ападелись бля... Чета бля ляпнул, не втему...
- Что, приятель, совсем плохи дела? Да?
Старик медленно повернул к нему голову, внимательно оглядел его от бахромы и пузырящихся на коленях 'трениках' до заласнившейся кожанки, на три размера больше необходимого и вдруг протянул ему свою дрожащую, со скрюченными пальцами руку.
- Сахаров… - сказал он при этом глухим, простуженным голосом.
- Как?! - переспросил Кортавый, с кряхтеним выбираясь на ружу изпода.
- Меня зовут Сахаров, профессор Сахаров! - настойчиво повторил старик.
Кортавый смешался, покраснел, но все же торопливо пожал протянутую руку и назвал свое имя.
- Новичок? - спросил после этого профессор.
- Да, всего около года, как в Зоне - признался нуб.
- Бездомный?
- Да… то есть почти… Во всяком случае, я не пойду в обратку, пока не преподнимусь…
- Голодный?
- Да, да, черт побери! - зарычал Картавый, приходя вдруг в бешенство от этих дурацких вопросов.
Но при этом - пугливо пасматревал на псевдоволга - ану вцепется?
- Безнадзорный, голодный, бросивший кодлу и долю малую! Еще что? Еще злой, злой, как собака!..
На старика эта вспышка бессильной ярости не произвела ни малейшего впечатления.
Когда Кортавый докурил свой бычок и немного успокоился, Сахаров снова обратился к нему с вопросом:
- А жить, поди, хочется?
- Бросьте издеваться!.. - буркнул нуб, уже жалея, что затронул болтливого старика.
— Я не издеваюсь, — прохрипел профессор. — Я для дела спрашиваю. Хотите жить, Картавый?
— Вообще-то надоело… Если бы не... и ... Но, по совести говоря, хочу. Очень хочу! - с неожиданной для себя искренностью ответил Кортавый.
— Тогда пойдемте! — Сахаров навалился на костыль и с трудом поднялся.
— Куда? — оторопел нуб.
— Ко мне. Посмотрите кое-что. Может быть, вам подойдет…
С этими словами чудаковатый старик пошел прочь в сторону Янтаря, шаркая ногами и часто стуча костылем по мокрым астаткам асфальта.
Великолепный псевдоволг вылез из-под лавки и пошел за ним.
Несколько мгновений Кортавый смотрел им вслед, потом махнул рукой:
— Эх, была не была! Терять уж нечего!..
Кортавый, не на секунду не задумываясь, быстро догнал профессора и уже не спеша, пошел с ним рядом. Со свалки они ушли не через главные ворота, которые бессменно охранял Прапар, а через новый проход в противоположном конце. (Спасиба Сяк)
За калиткой простирался огромный пустырь, часть, которого занимало болото.
А дальше начинался промышленный район с лабиринтом улочек и тупиков.
Когда-то здесь жили и работали люди. Но после серии выбросов, во время которых многие цеха были разрушены, место пришло в запустение. На пустыре, неподалеку от тропинки, свора слепых псов рылась в кучах каких-то отбросов.
Картавый невольно сравнил их со зверем Сахарова. Любое из этих облезлых, голодных созданий могло бы составить нищему старику более подходящую компанию, чем его изумительный красавец псевдаволг. Картавый еще раз подивился гордой осанке, спокойной царственной поступи великолепного образца звериной породы.
Он уже хотел спросить профессора, где тот взял этакое редкое сокровище, но в это время они приблизились к стае и вызвали в ней переполох.
Завидев псевдоволга, слепые собаки разразились яростным лаем. Несколько отделились от своры и подбежали поближе к тропинке, делая вид, что готовы наброситься на псевдоволга и разорвать его на кусочки как газету 'Челябинский Рабочий', ну или на крайняк - 'Вестник Чернобыля' - мелькнуло у нуба в том месте где у Ветеранов должен быть мозг... Кортавый, продлжавший наблюдать за волгом, отметил в нем еще одну странность. Красавец даже не обернулся на бешеный лай своих диких слепых сородичей. Он смотрел вперед и вышагивал рядом с хозяином с невозмутимостью английского лорда. У него даже уши не дрогнули, а это было уже совсем не по-волчьи.
Лишь когда Сахаров замахнулся на бродяг костылем, волг тоже взглянул в их сторону, но опять-таки, совершенно равнодушно, словно поднятый ими шум не имел к нему никакого отношения. Слепыши шарахнулись прочь, но и с безопасного расстояния продолжали с остервенением лаять, хотя от нападения их, по-видимому, сдерживал отнюдь не костыль старика профессора. Они чуяли в поведении псевдо-Лорда какую-то непонятную для себя опасность и поэтому не решались вступить с ним в драку.
Наконец пустырь остался позади. Путь продолжался по узкой, мощенной асфальтом дороге.
— Слышь, профессор,а почему ваш волг так странно ведет себя? — спросил Картавый у старика.
— Потому что он ничем не интересуется, у него все есть. — коротко бросил Сахаров.
— Это как же, ась? Он что - глухой?
— Да, и глухой, и немой...
— Гы-ы-ы... Нетвой... Ачей? Гы-ы-ы... Акуеть..дайте две! Такой великолепный экземпляр! А как его звать, дастапачтенный плафесар?
— Когда-то звали.... Склирос... а! Давно звали, лет сорок назад. А теперь его никак не зовут... Сам приходит...сука титановая... ОМГ... - поперхнулся сивый старичок...
— Сорок лет назад?! Данунах! Уж не хотите ли вы меня уверить Профессор, что этому зверю перевалило за сорок лет?! — вскричал Кортавый.
— Ему сорок шесть лет, — ответил Сахаров.
— Эээ...Харош пестеть! Псевдоволги так долго не живут! И псевдо тожа, и волки...
Старик остановился и окинул Картаваго взглядом, полным досады и раздражения.
— Ну вы батенька и бакла-а-ан... Всему свое время, — проворчал он сердито. — Вот придете ко мне и все узнаете... А пока воздержитесь от грубых замечаний! Как там у вас?.. Не...трындите, кароче... Окаг.
— Ну хорошо, хорошо, — успокоил его не нашутку трухнувшый Картавый, — я подожду, пока вы мне сами все объясните...
Дробный стук сивого костыля прервал затянувшеюся паузу, возвещая о продолжении...
Дом, про который Сахаров не без гордости заявил: «Это мой дом!» - был огромной мрачной Лабой с выбитыми стеклами, провалившейся крышей и прочими следами разрушений, причиненными временем и стихиями. Остатки былой роскоши стояли посреди широкого двора, захламленного и запущенного до полного изумления. Короче - он ничем не напоминал пресловутый НАТО'вский бункер навязший оскоминой геймерам одной пятой суши.
— Вы ЗДЕСЯ живете, почтеннейший Профессор?! — воскликнул Кортавый, когда они вошли во двор и старик, педантично крехтя, запер за собой ржавый замок ободранной железной калитки.
Лучше бы лопатой подпер - мелькнуло под капюшоном у Кортавого, глядя на замок глазом матерава медвежатника...
— Да-да, Метчены..., Кортавый, здесь я живу, — с достоинством ответил ученый, словно перед ним
