– Их застрелили. А тела сбросили в канализационный люк.
– Всех четверых?
– Да. Всех.
– Понятно…. Может, это и правильно. Не мне судить…. Значит, «сыворотка правды», действительно, существует? Это не журналистская утка?
– Существует, – неохотно подтвердил Поэт. – Плотника допрашивали при мне. Один укол в предплечье, и примерно через пять-семь минут фигурант начинает безропотно и подробно отвечать на задаваемые вопросы. Правдиво отвечать.
– Уверен? Ну, что – правдиво?
– Уверен на все сто…. Абсолютно пустые глаза – светлые, почти без зрачков. Мёртвенно-бледная кожа. Мелкие капельки пота на лбу. Светло-зелёная пена в уголках губ. Тихий монотонный голос, говорящий без перерывов и знаков препинания. Страшный голос. Таким голосом не врут. Это полностью исключено…
– Почему же, если «сыворотка правды» является таким действенным и эффективным средством, её не применяют следователи и судьи? – непонимающе нахмурилась Юлька. – Раз, и преступник изобличён. Два, и невиновный оправдан…. Почему?
– Во-первых, официально считается, что никакой «сыворотки правды» не существует в природе. А если, мол, и существует, то является (из-за своей страшной дороговизны), уделом спецслужб. Во-вторых, этот препарат оказывает на здоровье клиента, «принявшего» его, различные…э-э-э, побочные действия- эффекты. Нет, если у человека крепкое здоровье, то ничего страшного, критичного и непоправимого не случится. Так, сущая ерунда…. А, вот, при различных хронических заболеваниях, да и при общей хилости организма, последствия могут быть необратимыми. Вплоть до паралича, коммы и летального исхода. Не исключается – при расшатанной нервной системе – и полная потеря памяти…. Так что, широкого распространения-применения «сыворотка правды» получить – по определению – не может. По крайней мере, в её сегодняшнем виде…
– А Дозоры, получается, все эти побочные штуковины-последствия не смущают?
– Смущают, – пожал плечами Поэт. – Поэтому данный препарат применяется только в крайних и пиковых случаях. Когда уже всё и так понятно – процентов на девяносто пять-шесть. То бишь, ради пущей очистки совести.
– Следовательно, мы имеем дело с двойной моралью? Мол: – «Вообще-то, применение «сыворотки правды» оказывает на человеческий организм негативное воздействие. Иногда даже и смертельное. Да и с ума подопытный индивидуум может ненароком сойти…. Но, если очень надо, то мы непременно ею воспользуемся. Типа – для пользы нашего благородного и справедливого дела. Лес рубят – щепки летят. Ничего личного…». Извини, но методы Дозоров – всё больше и больше – вызывают у меня устойчивое отторжение.
– Скажу по большому секрету, что почти все спецслужбы нашего грешного Мира применяют – в исключительных случаях – вышеупомянутую «сыворотку»…
– Только не надо, пожалуйста, прикрываться чужими грехами! Мол, все так делают…. Никакие, Димон, вы не Светлые. Так, серенькие – в буро-малиновую крапинку.
– Похоже, что иначе и не бывает. К сожалению…
– Может, оставим бесполезные философские споры на следующий раз? – печально улыбнувшись, предложила девушка. – Лучше, Димчик, прочитай ещё какой-нибудь стишок.
– Про любовь?
– Да, ну…. Давай, что-нибудь другое. Например, связанное с военной тематикой.
– Пожалуйста.
– Хорошее стихотворение, – одобрила Юлька. – Душевное…
– Спасибо, – поблагодарил Поэт и, усердно постучав в стенку кулаком, объявил: – Карлсон подъём!
– А, что такое? – в дверном проёме появилась Васькина заспанная физиономия. – Вампирша нарисовалась?
– Слава Богу, нет. Без пятнадцати пять. Восход. Пора заступать на дежурство.
– Вот же, блин. Никакого покоя.
– Не ворчи, братишка. Иди в ванную, умойся.
– Хотя бы чайком горячим угостите, голубки. Желательно с печеньем овсяным. Или же со сладкими пряниками…
Когда – минут через двадцать – Карлсон, всё же, покинул квартиру, дело пошло веселей. В том плане, что шахматы, карты, разговоры и споры были успешно позабыты, пришло время для поцелуев и объятий.
Впрочем, всё проходило достаточно робко и невинно, без реальных попыток перевести означенное действо в более серьёзное, то бишь, во взрослое русло.
Поэт помнил, что его сердечной симпатии не исполнилось ещё и семнадцати лет, поэтому особой воли рукам не давал, мол: – «Испугаю ещё невинную девицу. Подумает, не дай Бог, что я являюсь законченным развратником, и надаёт звонких пощёчин…».
И в Юлькиной светловолосой голове бродили похожие мысли, мол: – «Юная девушка не должна быть сексуально-раскованной. Иначе её могут принять за легкомысленную нимфетку, непригодную для серьёзных отношений. Так, симпатичная финтифлюшка на парочку раз. Шалава раскованная…. Целомудренная робость и лёгкая-лёгкая трепетность, вот, наши главные козыри. Нелишнем будет, конечно, и простонать парочку раз. Но так, без плотской страстности – нежно и слегка испуганно. Типа – первый раз имею дело с умелыми мужскими ручонками…».
В какой-то момент она почувствовала, как нежные ладони ухажёра, обнимавшие её спину, напряглись, а губы, став жёсткими, отстранились от её разгорячённых губ.
– В чём дело, милый? – проворковала девушка, стараясь, чтобы её голос был в меру томным, безо всяких пошлых ноток. – Что-то не так?
– Тихий шорох на балконе, – тревожно поворачивая голову в сторону, сообщил Димка. – Может, это голуби?
– Не думаю. Кукусь давно бы среагировал. Он обожает изображать из себя опытного охотника на глупую пернатую дичь. Сейчас же – ноль реакции.
Кот, действительно, беззаботно, аппетитно посапывая, дремал в массивном кресле, подлокотники которого были знатно ободраны острыми когтями.
– Ерунда какая-то, – поднимаясь на ноги, пробормотал Поэт. – А, где моя сумка?
– Неужели наш отважный «дозорный» испугался? – смешливо прыснула Юлька. – Наложил в штанишки и собрался делать ноги?
– У меня там пистолет. Куда же я её пристроил? Вот же, непруха…
Договорить фразу он не успел. Через приоткрытую форточку, выходившую на балкон, в комнату влетел тёмный продолговатый предмет. Влетел, со стуком-бряком упал на паркет и бешено завертелся вокруг невидимой оси, распространяя вокруг себя клубы серо-желтоватого дыма и тревожный, чуть сладковатый запах.
«Граната, блин», – невозмутимо доложил хладнокровный внутренний голос. – «Но не советую, пожалуй, паниковать и преждевременно готовиться к вознесению на Небеса. Чувствуешь, дружок, лёгкий аромат ванили? Усыпляющий газ, понятное дело. Может, ещё и побарахтаемся…. Ага, ноги затекли, подкашиваются. Стандартная, мать его, штуковина – сперва хитрый израильский газ оказывает на объект лёгкое парализующее воздействие, а секунд через тридцать-сорок приходит и он, сладкий, цветной и беззаботный сон…».
Димка, прежде чем погрузиться в зыбкое и обманчивое небытиё, успел, неловко упав на паркетный пол, дотянуться до кармана рубашки, где находился старенький мобильник, и нажать указательным пальцем правой руки на нужные кнопки.
Проснувшийся Кукусь, выгнув спину, соскочил с кресла и замер в нерешительности. Непонятная чёрная
