Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Иванович Перепелицын, которого еще Шелепин перевел из Белоруссии. Его место и занял Малыгин — ку­ рировал управление кадров, хозяйственные и финансовые дела комите­та. В октябре ему присвоили звание генерал-майора.

Начальником управления кадров КГБ 21 июля 1967 года утвердили второго секретаря Днепропетровского обкома компартии Украины Виктора Михайловича Чебрикова. Он вспоминал, как его неожиданно вызвали в Москву, ничего не объяснив. Иван Васильевич Капитонов, секретарь ЦК по кадрам, привел приятно удивленного се­кретаря к Брежневу. Тот прочитал анкету Чебрикова, которая ему по­ нравилась, как-никак выходец из Днепропетровска, задал несколько вопросов о делах в области и сказал:

— Юрия мы направили в КГБ. Нужно несколько человек, чтобы помочь ему укрепить органы.

21 июля постановлением Совета министров Чебриков был утвер­жден членом коллегии КГБ, через три дня приказом по КГБ назначен начальником управления кадров. Только формально его новый пост ка­зался невысоким — начальник управления в одном из ведомств. В ре­альности главный кадровик КГБ — ключевая должность. Недаром на него выразил желание взглянуть сам Брежнев. Одновременно прислали в КГБ еще нескольких партийных работников из разных областей и с разных должностей.

Чебриков был строгим, твердым, исполнительным, пунктуально соблюдающим партийные каноны работником. Его бывший охранник рассказал «Парламентской газете»: «Это был жесткий армейский чело­ век. Строгий начальник. Никаких вопросов, сантиментов — только служим, устав и инструкции». Подчиненным общение с ним едва ли до­ставляло удовольствие.

? Чебриков скучный был человек, — вспоминает генерал Виктор Иваненко, — ни одного свежего слова от него добиться было невоз­можно. На совещании у него люди тосковали, выходили из его кабине­та с пустой головой...

Зато начальству главный кадровик нравился. Виктор Михайло­вич пришелся по душе Андропову своей надежностью и исполнительно­стью. Чебрикова, как днепропетровца, считали брежневским челове­ком, на самом деле он был душой и телом предан Андропову. Он не претендовал на лидерство, не примеривался к председательскому кре­слу и не занимался интригами.

У Цвигуна и Цинева был прямой контакт с генеральным секре­тарем, и они Андропову много крови попортили. Филипп Денисович Бобков — еще одна заметная фигура в КГБ — сам по себе был сильной личностью, а Чебриков никакой опасности для Андропова не представ­лял. Юрий Владимирович это оценил, привык полностью на него ло­миться и через год, в сентябре 1968 года, произвел его в замести­ тели председателя. Чебриков курировал пятое управление, оператив­но-техническое, 10-й (учетно- архивный) отдел. В 1971 году Чебриков стал кандидатом в члены ЦК, через десять лет — членом ЦК. Высокий партийный статус был знаком председательского расположения.

Чебриков был, возможно, единственным человеком в руко­водстве комитета, которому Андропов доверял. Генерал Вадим Кирпи­ченко писал, что в роли заместителя председателя КГБ Чебриков руководил разработкой оперативной техники и борьбой с диссидент­ством. Его усилиями для нужд комитета был создан мощный оператив­но-технический комплекс. Виктор Михайлович в 19S0 году получил Го­ сударственную премию по секретному списку. За что? На этот вопрос он никогда не отвечал. Люди знающие утверждают, что премию ему дали за строительство подземного пункта управления страной на слу­чай войны.

Юрий Владимирович конечно же нуждался в разных людях. Но на примере Чебрикова и Крючкова можно попытаться понять, какие каче­ства он ценил более всего. Общим у Крючкова и Чебрикова были ис­ полнительность и преданность. В окружение Андропова входили более сильные фигуры, более яркие интеллектуалы, более умелые профессио­налы. Но на первые роли он выдвигал именно Чебрикова и Крючкова.

Вместо Чебрикова начальником управления кадров стал Влади­мир Петрович Пирожков. Он тоже был взят с партийной работы — с должности второго секретаря Алтайского крайкома. Потом Пирожкова самого произвели в зампреды, и на кадры поставили Гения Евгеньеви­ча Агеева. Тот до перехода в госбезопасность был вторым секретарем Иркутского горкома партии, хорошо играл в баскетбол и волейбол и неплохо в шахматы. Гения Агеева летом 1974 года утвердили освобо­жденным секретарем парткома КГБ, а кадры поручили Василию Яковле­вичу Лежепекову. Тот прежде был вторым секретарем Минского обкома партии, несколько лет прослужил начальником политуправления погра­ничных войск.

Иначе говоря, все кадровики были недавними партийными ра­ботниками, причем именно вторыми секретарями, которые по распреде­лению обязанностей ведали организационно-кадровыми вопросами. Это был один из способов контроля партийного аппарата над чекистами. Приходящие со стороны партийные секретари были чужаками в КГБ и должны были присматривать за тем, что происходило внутри системы госбезопасности.

ПЯТОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Андропов расширил сеть местных органов КГБ и образовал но­вые управления в центральном аппарате, чтобы надежнее охватить все стороны жизни страны. Но он сразу выделил главное, с его точки зрения, звено — контроль над духовным состоянием общества. Венгер­ский опыт подсказывал ему, что главная опасность социализму исхо­дит от идеологической эрозии.

Через полтора месяца после прихода на Лубянку, 3 июля 1967 года, Андропов отправил записку в ЦК, в которой живописует дей­ствия подрывных сил, направленных «на создание антисоветских под­польных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельностн церковников и сектантов».

Новый председатель КГБ сигнализировал о том, что под влия­нием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроении аполитичности и нигилизма, чем могут поль­зоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также поэ­тические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия».

Андропов предложил создать в центре и на местах подразделе­ния, которые сосредоточились бы на борьбе с идеологическими дивер­сиями.

17 июля 1967 года политбюро предложение Андропова поддержа­ло: «Создать в Комитете госбезопасности при Совете Министров СССР самостоятельное (пятое) Управление по организации контрразведыва­тельной работы по борьбе с идеологическими диверсиями противника. В КГБ республик, УКГБ по краям и областям иметь соответственно пя­тые Управления-отделы-отделения...»

Первым начальником управления, чтобы порадовать ЦК КПСС и подчеркнуть идеологический характер новой сгруктуры, взяли партий­ного работника. На Старой плошади рекомендовали на эту роль секре­таря Ставропольского крайкома КПСС по пропаганде Александра Федо­ровича Кадашева.

Кадашев весной 1941 года закончил Тульский механический институт. В армию его не мобилизовали, потому чго он работал ма­стером на военном заводе N° 172, эвакуированном в Пермь. С завода его взяли в Пермский горком партии инструктором промышленного отдела. Через год послали учиться в Высшую партийную школу, оттуда пригласили на работу в отдел пропаганды и агитации ЦК ИКП(б).

Александр Кадашев хотел учиться, в 1952 году поступил и Академию общественных наук, где защитил кандидатскую диссертацию, после чего на пять лет отправился в Архангельск секретарем обкома. В 1960 году его перевели в более крупный Ставропольский крайком, но поставили на меньшую должность — заведующего отделом. Впрочем, через два года он стал секретарем крайкома и просидел в этом кре­сле пять лет. Самый известный ставрополец, Михаил Горбачев, заве­довал в крайкоме отделом. Его избрали секретарем крайкома уже по­сле того, как Кадашева перевели в КГБ. Назначением в комитет Алек­сандр Федорович был недоволен, но подчинился партийной дисциплине.

Первым заместителем к Кадашеву поставили кадрового чекиста генерал-майора Филиппа Денисовича Бобкова, Он рассказывал, как поздно вечером его пригласили в кабинет председателя КГБ и Андро­пов