Её слова повисли в воздухе. Ноа увидел, что Сара всматривается во что-то на ковре, в какой-то предмет, который она там заметила. Наклонившись вперёд, она подняла этот предмет, села обратно в кресло и вытянула руку со свисающей с пальцев цепочкой со звёздной и лунной подвеской. Подвеской Августы.
— Почему это лежит на твоём полу, Ноа? — по ярости, плескавшейся в её голосе, Ноа понял, что Сара прекрасно знает, кому принадлежит эта вещица.
Потянувшись, он снял с её руки цепочку. Проклятье! Ну почему она, именно она нашла подвеску?
— Сара, я…
— Она была здесь, да? Прошлой ночью. Именно поэтому ты не стал сопровождать меня на бал к Денби. Потому что хотел быть с ней. Ты приехал на бал, о да, приехал, но приехал в поисках её, а затем вы оба отправились сюда. И ты смеешь толковать мне о приличиях! Неудивительно, что, когда я приехала, ты разозлился. Она всё ещё была здесь? Пряталась за занавесками? Твоей шлюхе пришлось выскользнуть из дома через заднюю дверь, так, чтобы никто не увидел, как она покидает твой дом без должного сопровождения?
От её мерзких слов глаза Ноа сузились.
— Достаточно, Сара. Ты переходишь все границы.
Но та словно не слышала его.
— Я знала, что ты продолжаешь с ней встречаться. Это было понятно всем, кто видел ваш танец той первой ночью в «Олмаксе». А потом музыкальный вечер твоего брата. Ты был вместе с ней в кабинете тогда, верно? Она пыталась притвориться, что сама заперлась там, и все ей поверили. Все, но только не я! Увидев два бокала, я всё поняла. Но разве кто-нибудь заподозрит такую, как она, в недостойном поведении? А теперь это! После того, как я рассказала ей о нас!
— Верно, Сара, — спокойно заметил Ноа. — А то, что ты ей сказала, было ложью. Мы с тобой не обручены.
Едва только прозвучали эти слова, как он понял, что не следовало их говорить. Потому что, сказав это, он подтвердил всё то, в чём Сара его обвинила.
Слёзы рекой полились по лицу девушки, щёки покрылись пятнами. Закрыв лицо руками, она зарыдала.
Ноа подошел к креслу, в котором она сидела, опустился перед ней на колени, взял за руки и заставил посмотреть на себя.
— Сара, ты должна меня выслушать. Мне очень жаль. Знаю, ты хотела бы, чтобы мы поженились, и если бы я мог пойти на это с чистой совестью, я бы так и поступил. Я действительно беспокоюсь за тебя. И не хочу видеть, как ты страдаешь. Но я не отношусь к тебе так, как мужчина относится к женщине, которая разделит с ним ложе. Знаю, ты не веришь этому, но если бы мы обвенчались, со временем ты бы возненавидела меня. Ибо оказалась бы в оковах брака без страсти, оказалась бы связана с мужчиной, который любил бы тебя, как сестру, а не жену или возлюбленную. Сара, ты заслуживаешь большего. Намного большего. И всё это, Сара, у тебя будет, если только ты позволишь себе увидеть, что тебя ожидает. И нет ничего, что помешало бы тебе получить это.
Девушка пристально смотрела на него, и на мгновение Ноа подумал, что, может быть, она слушает его, слушает голос разума. Но вскоре понял всю тщетность надежды.
— Именно поэтому ты выплатил долги Тони, верно? Чтобы ничто не отпугивало поклонников. Именно поэтому все эти мужчины наносили мне визиты. Ты также дал за меня солидное приданое, верно? Приманка, чтобы поймать мне мужа? Что ты сделал, Ноа? Объявил в своем клубе, что мисс Сару Прескотт можно заполучить с изрядной суммой в придачу?
— Сара, пожалуйста, успокойся.
Оттолкнув его, она встала, подошла к камину и повернулась к Ноа спиной.
— Почему, Ноа? Почему ты хочешь её? Почему ты не хочешь меня? Тони мечтал, чтобы мы поженились. Он говорил мне это, говорил, что позаботится, чтобы ты узнал об этом его желании…
Сара снова разразилась рыданиями. Ноа, не зная, что делать, обнял её. Упав в его объятия, девушка несколько минут плакала у него на плече, пока не начала успокаиваться. Наконец, громко шмыгая носом, она подняла голову. Он протянул ей носовой платок.
— Сара, я желаю тебе всего самого лучшего. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за мужчину, который будет боготворить тебя, обожать, стремиться каждую минуту находиться рядом с тобой. Вероятно, Тони и мечтал о нашей свадьбе, но узнай он правду, согласился бы со мной, что ты заслуживаешь много больше, чем я могу тебе дать. Ты для меня как сестра, и мне больно видеть, как ты страдаешь. Я только надеюсь, что когда-нибудь ты поймёшь, что я поступил так, заботясь о тебе.
Промокнув глаза платком, Сара хотела вернуть его обратно.
— Оставь себе, Сара.
Она сжала платок затянутыми в перчатку пальцами и, подняв голову, посмотрела на Ноа. В её глазах поселилась пустота, губы сжались в прямую линию.
— Я бы хотела вас сейчас покинуть.
— Позволь мне сопроводить тебя домой.
Она покачала головой.
— Это невозможно, милорд. Вы ведь прекрасно знаете, что это было бы ужасно неловко. Я доберусь сама. Вы меня извините?
— Конечно.
Развернувшись и прошелестев своими траурными юбками по ногам Ноа, Сара пошла к двери. На пороге она остановилась и посмотрела на него. Её голос превратился в лёд:
— Я прошу прощения за все неудобства, которые причинила. Больше я вас не побеспокою.
Увидев её раненый и потерянный взгляд, Ноа ощутил приступ вины.
— Ты не можешь доставить мне неудобства, Сара. Я беспокоюсь за тебя, и неважно, что ты, скорее всего, думаешь иначе. Я твой друг и всегда им останусь. Надеюсь, ты знаешь и помнишь это.
Не отвечая, Сара вышла из комнаты. И после её ухода, после того, как её карета отъехала от парадной двери, в голове Ноа раздался голос, голос Тони.
— Я всегда знал, что ты позаботишься о Саре… только тебе я могу доверять…
Глава 22
