Ссадил удар сплеча!
Суровых горожан отряд
Пешком проходит в блеске лат, В открытых шишаках,
И солнца отблески горят
На их воротниках.
Мелькают пики длинные
Над круглыми щитами,
И палицы аршинные
Усажены шипами.
3
Вот йомен с длинным бердышом.
Он, как положено, пешком,
Кинжал и арбалет при нем,
Или топор стальной,
И — что намного тяжелей —
Запас еды на сорок дней
В котомке за спиной.
Он в куртку темную одет,
А сверху — кожаный жилет
С пластинами стальными.
С угрюмой грустью он глядел:
Ведь он оставил свой надел
И разлучен с родными.
Кто дом починит? Чья рука
В тяжелый плуг впряжет быка?
Но не отыщет места страх
В его задумчивых глазах,
А гнев страшнее в нем,
Чем в тех, кто лихо рвется в бой, Рискуя буйной головой,
Их доблесть — клок травы сухой, Охваченный огнем.
Зато характер не таков
У вольницы лесных стрелков:
Воспитаны войной,
Еще издалека они
Отлично слышат шум резни,
И клич их боевой
Дороже им, чем арфы звон.
(Что мирный день? — бесцельный сон!) Их повседневный труд —Набеги, стычки и разбой
В горах, в болотах в час ночной —И пусть себе идут
Барон за славой, а вассал —
Куда барон его погнал,
Пусть мирный горожанин встал, Спасая свой приход,
А для стрелков набег ночной —И слава, и доход.
Их не смутит, не удивит
Английских луков грозный вид!
Но лорд вниманье их привлек:
Один, толкнув соседа в бок,
Шепнул: «Ринган, гляди, дружок, Как разоделся лорд!
Узнать бы их обратный путь,
Да повстречать их где-нибудь: Добыча — ух ты, черт!
