Ещё не начисто вписалиХохлов в Россию летописцы!Пускай уздечкой, как монистом,Позвякает бульбаш по полю!Нехай як хочут коммунистыВ своей Руси будуют волю…Придуманы колхозы имиДля ротозея и растяпы.Нам всё равно на Украине,НКВД или гестапо”.И я сказал: “Пошли, гадюка,Получишь то, что заслужила.Не ты ль вчера ножом без звукаДружка навеки уложила.Таких, как ты, полно по свету,Таких, как он, на свете мало.Так помирать тебе в кювете,Не ожидая трибунала”.Мы шли. А поле было дико.В дубраве птица голосила.Я вёл расстреливать бандитку.Она пощады не просила.
1946 г.
Божена
Нас обнимали украинки,Нас целовали польки…Кто сосчитает, сколькоБыло их, нежных и грустных:Бандитские жинки под Сарнами,Под Ковелем — брови чёрные,Под Луковым — очи чарные,Под Седлецом — косы русые.Но всё равно не утолитьДуше бессмертной жажды.И как болело, так болитУ любящих однажды.От переправЛевей Пулав,Вперёд передовых заставВрывался на броневикахОтряд, кося заслоны.И нам полячки на рукахТащили крынки молокаИ хлеб недосолённый.На третий день нам отдых дан:Расположиться по домам,Оставив караулы.И спирта выдать по сту грамм,Чтоб выпили и отдохнули.Закон войны суров и строг:Вот хлеба чёрствого кусок,Вот спирта синего глоток.Но входит женщина к тебе —И к чёрту сыплется закон,Хотя бы на короткий срок…Был смех её, как тихий снег:Слегка слепил и жёг.И сыпался с ресниц и век,И я заснуть не мог,Хотя без отдыха и снаТри дня нас мучила война.Божена! Здесь бы обрубитьПути. Влюбиться наповал.Чтоб только дальше не идти,Чтоб только губы целовал.Забыть, что нас сжимает сетьПорядков и примет,Что отступает по шоссеЧетвёртый регимент,Что отдых — несколько часов,А после — сердце на засов…И вдруг парабеллум пролаялГде-то за пологом ночи.И сразу пошла удалаяКосить пулемётная очередь.И мы по-солдатски вставали,Вмиг забывая про губы.И мы на бегу надевалиТяжёлые наши тулупы.Нас властно хватала за ворот война:Мужская работа — да будет она!Прощай, моя радость, Божена, Божена!Я мог быть блаженным —