реальную угрозу.
– Противник по-прежнему у нас на хвосте, – со злостью доложил акустик. – Висит, как привязанный, сэр!
– Ложную цель за борт, – приказал Манзетти. – Отвлечем этих русских!
Самоходный имитатор, отделившись от 'Мичигана', устремился влево, и акустик 'Костромы' на несколько секунд сосредоточил на нем все свое внимание, решив, что американский капитан пытается оторваться, рассчитывая на скорость своей субмарины. А на самом деле 'Мичиган' в этот момент уменьшил скорость всего до трех узлов, став призраком в безмолвии морских глубин. И, дождавшись, когда русская подлодка подставит борт, преследуя ложную цель, Манзетти приказал вновь увеличить скорость. Пришла пора припугнуть русских.
– Подводная цель справа по борту, – буквально прокричал акустик 'Костромы', услышав шум винта 'Мичигана', когда американская субмарина была всего в полутора милях, стремительно сближаясь.
– Проклятье, – Казаков ударил кулаком по прокладочному столику. – Они нас обманули. Мы кинулись за ложной целью, а янки смогли подкрасться к нам. Что ж, хотите поиграть? – обратился он к неведомым американцам. – Идет, черт возьми. Будет вам игра! Изменить курс, – приказал капитан. – Право на борт девяносто. Устроим им психическую атаку!
– 'Сиерра' меняет курс, – спустя минуту сообщил акустик 'Мичигана'. – Русские прямо по курсу. Проклятье! Они хотят таранить нас, сэр!
Американский подводник уже представил, как с грохотом титановый корпус русской подлодки сталкивается с бортом 'Огайо', и в отсеки врывается под чудовищным давлением ледяная вода.
– У 'Сиерры' чертовски прочный корпус, – старший помощник Пирс думал о том же, что и акустик. – Титановый сплав. Они могут потопить нас и без торпед, капитан!
– Черт побери, но это же война, – выдохнул Манзетти. – Они атакуют нас! – Командир 'Мичигана' был ошеломлен происходящим. До последнего момента он надеялся, что нынешний поход является лишь демонстрацией силы, не более того, но то, что происходило сейчас, невозможно было трактовать иначе, чем нападение. – Торпедные аппараты один и два – пуск! Уничтожить русскую подлодку!
Две торпеды, вспарывая толщу воды, вырвались из торпедных аппаратов 'Мичигана', устремившись к находившейся в десятке кабельтовых от него русской субмарине. Акустические головки наведения мгновенно захватили такую близкую цель, и, казалось, участь 'Костромы' была предрешена. Разгоняясь за считанные секунды до пятидесяти пяти узлов, почти вдвое больше, чем скорость их цели, торпеды должны были поразить противника менее чем через минуту.
– Торпеды в воде, – акустик 'Костромы' не мог спутать шум набиравших ход торпед ни с чем иным. – Американцы нас атаковали!
– Погружение, – скомандовал Казаков. – На полную глубину! Акустические имитаторы за борт! Выполнить противоторпедный маневр. Самый полный вперед! Лево на борт девяносто!
– Реактор может не выдержать, командир, – с опаской предупредил старший механик. – От таких нагрузок циркуляционный насос выйдет из строя, и нам придется заглушить реактор, если не хотим поджариться.
– К черту реактор, – отрезал Казаков. – Нас и так пустят на дно, даже с исправной системой охлаждения. Выполнять приказ!
'Кострома', метнувшись в сторону, буквально провалилась на три сотни метров, так, что несколько моряков упали, не успев схватиться за что-либо, таков был крен. Два запущенных через специальные шахты самоходных имитатора, напротив, устремились вверх, уводя за собой торпеды. И одна из них действительно отвлеклась на ложную цель, изменив курс. Но вторая стремительно сближалась с целью.
– Торпеда в двухстах саженях, – предупредил акустик. – Сто пятьдесят саженей. Сто саженей. Пятьдесят саженей! – Подводник понял, что никакая скорость, никакая маневренность уже не спасет подлодку от гибели.
Взрыватель сработал, когда до корпуса русской подлодки оставалось не более пяти саженей, и с такого расстояния мощности трехсотпятидесятикилограмовой боеголовки с лихвой хватило бы, чтобы пробить корпус любой подлодки, но сейчас целью торпеды 'Марк-48' была не обычная субмарина.
Взрывная волна прокатилась по корпусу 'Костромы', в отсеках которой на мгновение пропало почти все освещение. Моряки попадали, сбитые с ног мощным взрывом, кто-то закричал от страха или от неожиданности. Сам Казаков устоял лишь благодаря тому, что схватился за тумбу перископа, а вот старпому повезло меньше, и он при падении ударился виском об угол прокладочного столика, на котором разложил свои карты штурман.
Но изготовленный из сверхпрочного титана корпус 'Костромы' выдержал взрыв, прогнувшись, но оставшись целым. Усилия советских металлургов, сумевших в свое время решить множество проблем, связанных с обработкой и особенно сваркой титановых плит, спас жизни десяткам подводников. Люди были оглушены, контужены, но – живы.
– Повреждений нет, – следовали доклады из отсеков. – Корпус цел. Протечек забортной воды не обнаружено!
Моряки ликовали, поняв, что все еще живы, хотя, казалось, судьба их уже решена.
– Ответный огонь, – приказал Казаков, когда было восстановлено энергоснабжение. – Они начали боевые действия, и мы вынуждены защищать себя.
Подводники всегда были наделены большей самостоятельностью, чем те, кто служил на надводных кораблях. Отделенные от штабов и баз подчас тысячами километров расстояния и сотнями метров водной толщи, они не могли, просто не имели права всякий раз спрашивать одобрения своих действий у вышестоящего начальства. И сейчас капитан второго ранга Казков, ни с кем не советуясь, принял единственно возможное решение:
– Гидроакустический комплекс в режим эхопеленгования. – Теперь уже не было нужды таиться, но стоило с большей точностью знать, где находится противник. – Подвсплыть до пятисот метров. Первый и второй торпедные аппараты – пли! Торпеды в режим ручного управления. Уничтожим американцев, раз они этого хотят!
Торпеды ТЭСТ-71М обладали ограничением по глубине применения, и, как только 'Кострома' поднялась на сотню метров, оказавшись по левому борту 'Мичигана', команда которого уже радовалась быстрой победе, торпедные аппараты выплюнули смертоносные 'гостинцы'.
– Подводная цель слева по борту, – вскричал акустик американской субмарины через мгновение после того, как по корпусу 'Мичигана' прокатился акустический импульс, посланный с борта 'Костромы'. – Это 'Сиерра'. Они выпустили торпеды, сэр!
На борту 'Костромы' операторы вели торпеды, соединенные с субмариной тонкой пуповиной оптоволоконного кабеля, у цели, точно в компьютерной игре. Казаков решил не полагаться на систему самонаведения, пусть она и не уступала ни в чем таковой у американских торпед, столь точно поразивших 'Кострому'. Вместо этого торпедами управляли люди, с помощью джойстиков направляя их на цель.
– Этого не может быть, – со смесью испуг и удивления произнес старший помощник 'Мичигана'. – Иисус Мария, мы же должны были уничтожить русских! Как им удалось уцелеть?
– Торпеды в шестнадцати кабельтовых, – сообщил акустик. – Сэр, нужно уклониться, иначе нас уничтожат.
'Мичиган', увеличивая скорость до предела, отвернул в сторону, подчиняясь приказам своего капитана, но это были напрасные усилия. Сейчас, когда гидролокатор 'Костромы' пронзал непроглядную тьму глубин ультразвуковыми импульсами, которые, отражаясь, точно указывали положение противника, американская субмарина больше не обладала преимуществом, заключавшимся в меньшей шумности. Противники теперь знали друг о друге, и на успех в дуэли мог рассчитывать тот, кто быстрее, маневреннее, и лучше вооружен, а русская подлодка в полной мере обладала всеми этими преимуществами, сейчас показав себя во всей красе.
