сообщают, что Зюганов отказывается. Когда я вылупив глаза, спрашиваю: «Почему?!», мне говорят: «Он сказал, что у него болит горло». Я выступал на этом митинге, будучи вдрызг больным (в конце митинга болезнь прошла, от стресса). Мы оказываемся совершенно в другой ситуации. С этого момента, он сокрушительно начинает терять очки. Да? [Обращается к наблюдателям. Зал приветствует появившихся наблюдателей аплодисментами] Да, Егор.
[Наблюдатель]
По Пушкинской пропускают свободно без символики отдельные команды, которые идут в сторону Кремля. Те, которые идут с символикой, либо с файерами, отсекаются от толпы и очень грамотно «свинчиваются», задерживаются.
В толпе основной, которая на Пушке, работают Чирикова, Удальцов и Навальный. Они обратились через твиттерные сети с призывом, что они никуда не уйдут, ждут людей, обратились с призывом, чтобы везли тёплые вещи — они собираются <коптиться?> там. Частично группа порядка тысячи — полутора тысяч человек там локализована, основные усиления снимаются, на подходе к Манежке рассеивается толпа по четырём основным направлениям и, в принципе, довольно-таки грамотно. Там трудно будет создать какой-то ударный прорывной кулак. Точка.
[Кургинян]
Ну и что прогнозируете, Егор? Как Вам самому видится дальнейшее?
[Наблюдатель]
Эти ребята будут упираться. Но они просто сохраняют хорошую мину при плохой игре.
[Кургинян]
То есть, они не подготовлены сейчас к конфронтации.
[Наблюдатель]
Нет.
[Кургинян]
А просачивающиеся не собираются столкнуться с «Молодой гвардией»?
[Наблюдатель]
Возможно, такие группировки и есть, но те, которых можно было опознать как агрессивные по мере движения — они были вычленены из общей толпы и рассеяны.
[Кургинян]
Остальная часть нацистского подполья, которая грозилась присоединиться к этому — она не в игре?
[Наблюдатель]
Внимание, по нацистам. Через твиттерную сеть обращения кодовое слово — «обращение именно по оправам так называемым, по имперцам о том, что округа остальные не прикрыты, ваш выход, мы за партизанские действия»
[Кургинян]
То есть, они рассеиваются по периферийным округам
[Наблюдатель]
Так точно
[Кургинян]
Спасибо!
[Наблюдатель]
Тут ещё официальное сообщение. В порядке новости. Интерфакс подвесил сообщение о том, что официальный Вашингтон заявил о готовности развивать сотрудничество с Владимиром Путиным, победившим на выборах Президента РФ: «По информации Интерфакса, представитель Госдепартамента США заявил, что США готовы сотрудничать с В. Путиным.»
[Кургинян]
Понятно. Мы ждём поздравления Обамы — будет оно или нет. От этого всё зависит, как будет всё дальше развиваться [аплодисменты в зале]. Короче, на следующий день после Поклонной, ситуация оказалась переломанной, а они, не ожидая этого, рухнули на третье место. Начался дикий крик, и я до сих пор не понимаю, как можно… Мне плевать на себя, меня обвиняли во всём на свете всю жизнь. Но как можно обвинять Суть Времени в чём-нибудь? И почему не надо обвинять себя, а надо обвинять других? Ведь, человеку предлагали выйти, перехватить волну антиоранжевую, взять её самому и идти к власти! Он отказался! Дальше происходят все цирки с Собчак и так далее. А на выходе всего этого дела, чтобы добить партию, добить всё до конца, происходят объятия с Удальцовым, который заявляет, что мечта его жизни — это продление на два года Президентского срока Дмитрия Медведева. Значит, теперь опять объясняю, что поскольку Дмитрий Медведев — всё-таки его комиссия занималась десталинизацией и десоветизацией — то это значит, что партию объявляют нацистской, единственное, что остаётся — это некая группа леваков, которая уходит в еврокоммунизм или в какой-нибудь вариант типа молдавского или греческого, всех остальных объявляют просто незаконными силами и начинаются новые выборы. И Караганов прямо сказал, что двухлетний срок нам <им?> нужен для денацификации, десоветизации. Удальцов, в любом случае, заявляет вдруг о том (а он сейчас ближайший к Зюганову человек), что цель заключается не в том, чтобы привести к власти Зюганова, а в том, чтобы продлить на два года полномочия Медведева <http://www.rg.ru/2012/02/21/medvedev.html >. Игра оказывается открытой. С этого момента (информация в стране распространяется быстро) возникает волна недоумений. Сумма неприхода на Поклонную, участия в оранжевых делах, объявления потом этих всех оранжевых, <что > по Садовому Кольцу стоят наши <их? «сторонники» (они встают в кольцо — говорится, что по Садовому Кольцу стоят наши <их?> сторонники), вот эта Удальцовская <суперфинт? — непонятное слово>, всё это вместе постепенно меняет, меняет, забирает постепенно по два, три процента. А партия, вместо того, чтобы бороться за власть, за победу Зюганова и так далее, имеет одну цель, с которой она должна бороться — это Кургинян. Больше никакой цели нет.
Я не понимаю — я не иду на выборы, со мной можно потом побороться, почему сейчас?! Теперь с Путиным. Начиная с момента, когда Путин сказал, что он — антиоранжевый, а все остальные начали оранжироваться (Жириновский — с галстуком своим оранжевым, Миронов — с белой ленточкой, Зюганов — с Ксюшей Собчак, Прохоров — всеми возможными способами), с 38 %, которые были у Путина, начался рост за 60! С тридцати восьми — за шестьдесят!!! Я не видел такого! Это говорит о том, что такое народ русский на сегодняшний момент — что все понимают, что ладно, потом разберёмся, та политика [или] другая, хорошая или плохая, но вот просто так страну иноземцам не отдадим! Начался рост с 38 до 60! Я не знаю избирательных кампаний в мире, которые так происходили! И теперь все говорят, что это сделали две силы: сами оранжоиды, которые объявили вот эту отвратительную войну и показали свои рожи, и другие конкуренты Путина, которые все присягнули оранжоидам! Мировая пресса пишет, [что] у Путина два главных поддерживающих центра — это высокие цены на нефть и плохие конкуренты.
[Аплодисменты]
Теперь о том, честное оно или нечестное. Я продолжал выполнять вот этот КАРИК, всё, что мы сказали. Опять-таки, опять, рассказываю. Мы обратились ко всем оппозиционным движениям с предложением подписать договор о легитимности выборов. Договор о легитимности — как выборы будут признаны легитимными. Давайте назовём самые жёсткие условия, давайте контролировать как угодно жёстко, но когда будет окончательный результат, его надо будет ПРИЗНАТЬ. Это услышал Эрнст, руководитель Первого канала, и Первый канал начал некоторую композицию, которую я, естесственно, не мог начать (кто я такой для Парфёнова? — ненавистная фигура). Меня зовут на передачу Гордона «Гражданин Гордон», и я вдруг вижу — стоит Жириновский, Прохоров, Миронов, а также Парфёнов и я с моими коллегами. И говорят — вот представители двух враждующих лагерей, они согласны или нет вместе подписать договор о легитимности? Парфёнов говорит: «Согласны.» Гордон просит: «Подымите руку.» Парфёнов подымает. Мы тоже подымаем руку. И кандидаты в президенты, кроме ушедшего Жириновского, подымают руки. Это происходит, ну, я не помню точно день… там где-нибудь в четверг… В четверг, не важно. В четверг. Ночью в четверг я улетаю в Новосибирск открывать выставку. Пятницу я провожу в Новосибирске, в субботу переезжаю в Новокузнецк. В пятницу вечером, в условиях, когда в 5 часов вечера мы подали Парфёнову первый черновик этого переговорного документа, в пятницу вечером звонит газета «Коммерсант» и говорит, что в субботу выйдет номер, в котором будет РАЗГРОМЛЕНА сама ИДЕЯ
