Сильвен отозвался не сразу. Кончиком ботинка, намокшего и перемазанного грязью, он ударил по старой пивной бутылке, валявшейся на полу, и она разбилась о подножие известняковой стены.
— Кажется, я знаю, где мы…
Тринитэ подозрительно приподняла бровь:
— Вы это говорите, чтобы меня успокоить? Ну что ж, все лучше, чем пощечина…
В ответ Сильвен улыбнулся еще шире, обводя глазами зал:
— Мы прямо под Люксембургским садом!
— Что?! — удивленно сказала Тринитэ. У нее не укладывалось в голове, что в нескольких десятках метров у нее над головой находится один из самых знаменитых парижских парков — с фонтанами, огромными клумбами, столетними деревьями, среди которых прогуливаются влюбленные студенты и старые профессора, с дворцом Марии Медичи…
— В период оккупации нацисты использовали часть подземных карьеров в качестве штаба и бомбоубежища, — объяснил Сильвен. — Они оборудовали здесь гигантский бункер, на случай бомбардировок союзной авиации…
Посветив вокруг себя, он прибавил:
— Видимо, они не успели тут как следует обосноваться, и все осталось таким же, как…
Не договорив, он приблизился к стене и ощупал ее.
— Я никогда здесь не был, но Любен мне часто рассказывал об этом месте.
— Это тот самый смотритель зоопарка?
Сильвен кивнул, продолжая ощупывать стены. Потом отряхнул ладони и с удивлением сказал:
— Странно, что они такие влажные. Ведь Сена довольно далеко…
— А мы пока еще довольно глубоко, — произнесла Тринитэ ворчливо. — Если вы знаете, где мы, значит, знаете, как выбраться наверх?
Сильвен не успел ответить — откуда-то слева донесся звук, напоминающий отдаленный раскат грома.
— Что это? — вздрогнув, спросила Тринитэ, и тут же ей в лицо ударила волна тошнотворного запаха.
Какая-то плотная подвижная масса мгновенно распространилась по полу зала, буквально доходя обоим путешественникам до лодыжек.
Сильвен крепко прижал к себе Тринитэ одной рукой, а другую, в которой держал светившийся мобильник, направил на пол.
— Крысы! — закричала девочка так громко, что у него едва не лопнули барабанные перепонки.
Да, крысы, целая армия крыс… Их были тысячи! Они покрыли пол зала, словно живой шевелящийся ковер.
Тринитэ была в таком ужасе, что почти не чувствовала руки Сильвена, обхватившей ее за плечи.
— Идем! — скомандовал он. — Как раз за ними нам нужно идти!
— Не-е-е-т! — снова завопила девочка.
— Замолчи!
Несмотря на полчища крыс, которые едва не сбивали их с ног, Сильвен смог не поддаться панике.
«Это и есть наш счастливый шанс!» — думал он, поскольку знал, что крысы, как и люди, обладают невероятно развитым инстинктом самосохранения.
Итак, они с Тринитэ шли за крысами.
Очень долго…
Девочка крепко зажмурила глаза и цеплялась за Сильвена, как слепая. Но уши заткнуть она не могла и постоянно слышала крысиный писк, еще усиленный эхом подземных коридоров. Вдобавок ей приходилось вдыхать тошнотворный мускусный запах крыс. Иногда наступая на них, она чувствовала, как хрустят их кости и расплющиваются тела… Ощущала их укусы и царапанье когтей… Это был настоящий кошмар!
«Выйти! — повторяла Тринитэ про себя, изо всех сил прижимаясь к Сильвену. — Я хочу выйти отсюда!»
И вдруг у обоих появилось ощущение открытого пространства.
— Ну наконец-то!.. — выдохнул Сильвен, убирая руку с плеча Тринитэ.
Девочка по-прежнему не осмеливалась открыть глаза. Но прежнее давящее чувство ушло… и крысы исчезли.
— Где мы? — спросила она и удивилась: голос ее прозвучал так, словно разнесся под сводами собора.
— Открой глаза и увидишь, — ответил Сильвен. В его голосе чувствовалось явное облегчение.
«Логично», — подумала Тринитэ и приоткрыла правый глаз.
— О!
К ее величайшему удивлению, они стояли в огромном сводчатом зале, сильно вытянутом в длину, который вполне Можно было принять за…
— Это что, метро?!
— Именно, — кивнул Сильвен. Уже не было необходимости в слабом свете мобильников — старые неоновые лампы создавали нечто вроде аквариумной подсветки.
Через некоторое время Тринитэ нерешительно произнесла:
— Но здесь нет ничего… и никого.
Действительно, ни рекламы на стенах, ни скамеек на платформе, на которую они каким-то чудом вышли, ни даже названия самой станции. Вдоль стен, облицованных плитками и сплошь покрытых разноцветными граффити, тянулись разорванные электрические провода. Единственными живыми обитателями этого места были крысы — опять они! — которые целыми стаями с писком носились по рельсам.
Но Сильвен, казалось, ничуть не был удивлен. Прислонившись спиной к стене, он спокойно произнес:
— Мы на станции «Круа-Руж».
— Но такой станции не существует! — сказала Тринитэ, сверившись с карманной схемой метро.
—
— А почему их закрыли и когда?
— Эта станция, «Круа-Руж», располагалась между «Севр-Бабилон» и «Мабийон», в самом центре Шестого округа. Городские власти сочли, что она находится слишком близко к двум соседним. Поэтому ее закрыли — уже несколько десятков лет назад. Но поезда десятой линии, идущие с востока на запад, до сих пор ее проезжают…
Словно в подтверждение этих слов, мимо со скоростью урагана пронесся поезд.
Тринитэ инстинктивно попятилась на середину платформы. Но все же девочка успела разглядеть, что все вагоны пусты.
«Ну да, утро воскресенья…» — подумала она.
Как только поезд скрылся из вида, они услышали протяжный писк… и увидели, что на рельсах агонизируют сотни раздавленных крыс.
Тринитэ ощутила подступающую к горлу тошноту.
— Меня сейчас вырвет, — пробормотала она.
— Ничего не поделаешь, другого пути наверх отсюда нет, — сказал Сильвен и спрыгнул с платформы вниз, на рельсы.
— Вы что, издеваетесь?!
— Нам нужно дойти до станции «Мабийон», — сказал Сильвен, указывая на слабый свет в левом
