столпившихся в одном месте, возле сквера Габриэля Пьерне.
Человек тридцать разного возраста и статуса собрались вокруг какого-то бомжа.
— Валите все отсюда! — вопил грязный бородач, возмущенный нашествием такого количества людей на свою законную территорию.
Но на него толпа не обращала никакого внимания — все с жадностью прислушивались к словам, доносящимся из старого транзисторного приемника, зажатого у него между колен.
— Да не напирайте вы так! — сказал бомж с возмущением.
— Заткнись! — рявкнул на него какой-то рабочий в синей спецовке и, протянув руку к приемнику, повернул колесико громкости до упора.
—
Раздался дружный вздох облегчения.
— Это выпуск новостей? — спросила Тринитэ у какой-то женщины.
Та, резко обернувшись, в ярости на нее цыкнула:
— Тс-с-с!..
— Какая радиостанция? — не обращая на это внимания, снова спросила Тринитэ.
Но в этот момент и Сильвен слегка хлопнул ее по плечу, призывая к молчанию. Сам он, как и все окружающие, напряженно вслушивался в голос, доносившийся из приемника:
—
— Вам тут что, концерт по заявкам? — снова возмутился бомж.
— Да заткните его кто-нибудь, ради бога!
—
— Значит, их прислали нам помочь? — не удержавшись, фыркнула Тринитэ, глядя на отряды CRS, оцепляющие квартал.
Один из полицейских отделился от общей массы и направился к скверу.
— Дамы и господа, прошу прощения, но вам лучше уйти отсюда, — сказал он почти застенчиво.
Однако, заметив приемник, невольно остановился и прислушался вместе со всеми.
— Есть какие-то новости? — негромко спросил он с надеждой в голосе, одновременно оглядываясь на своего начальника, чтобы убедиться, что тот его не слышит. — Нам ничего толком не сказали. Велели только заблокировать все набережные…
— Если полиция знает не больше нас, это хоть как-то утешает, — прошептала Тринитэ на ухо Сильвену.
Профессор ничего не ответил; он полностью сосредоточился на приемнике, узнал доносящийся из динамика голос. Собеседником ведущего программы новостей был Протей Маркомир.
Продолжение этого параноидального бреда утонуло в треске и шипении — вещание неожиданно прервалось.
— Чо за хрень? — пробормотал бомж, крутя ручку настройки.
Но ничего по-прежнему не было слышно.
— Дай сюда! — потребовал рабочий и, схватив приемник, несколько раз энергично встряхнул его, словно бутылку с кетчупом.
Результат оказался нулевой.
Тринитэ продвинулась вперед. Кажется, она поняла. Еще с тех пор, как она развлекалась, мастеря небольшие радиопередатчики, ей был знаком такой тип шумов.
— Батарейки тут ни при чем, — сказала она озабоченно. — Похоже, кто-то нарочно глушит радиостанцию…
— Но кто? — спросила толпа хором.
Вместо ответа с неба раздался грохот, заставив птиц разлететься во все стороны, как перед грозой.
— Мам, что это? — произнесла тонким голосом маленькая девочка, сидевшая на скамейке рядом с бомжом.
В тот же миг небо потемнело.
— Мам, смотри какая туча! — воскликнула та же девочка.
— Это не туча, детка, — сказала мать, крепко прижимая дочь к себе.
«Да, кажется, Париж еще не видел ничего подобного», — подумал Сильвен, поднимая глаза к небу.
Застыв от изумления, люди смотрели на серую громаду, проплывавшую над их головами.
— Дирижабль! — выдохнула Тринитэ, никогда даже не мечтавшая увидеть наяву такую диковину.
Словно прочитав ее мысли, Сильвен произнес:
— Он всего метрах в двадцати от земли.
Действительно, дирижабль проплывал так низко, что все без труда могли прочитать на нем надпись белыми буквами: «Мэрия Парижа».
Еще удивительнее были вертолеты. Словно стая пчел, составляющих почетный эскорт громадного шмеля, они летели впереди цеппелина, указывая ему путь, а он медленно и вальяжно двигался следом. Кружащиеся лопасти вертолетов заставляли дрожать кроны деревьев и вздымали песчаные мини-смерчи на дорожках сквера.
