— Качество, достойное подражания, — изрек шеф и укоризненно посмотрел на Менрайта.
Управляющий борделем сделал глотательное движение, точно хотел затолкать назад, в желудок, прилившую к лицу бледность.
Шеф улыбнулся уголками губ, повернул глаза в мою сторону и ласково, как добрый дедушка спрашивает любимого, но балованного внука, поинтересовался:
— Сынок, ты не удовлетворишь мое любопытство: почему ты предпочитаешь корабль деньгам, на которые можно купить лучший?
— Допустим я влюбился в яхту.
— Любовь, любовь… — старик хихикнул. — Эх, молодежь, у вас одно на уме… Я бы тебе, сынок, посоветовал…
— В советах не нуждаюсь, — оборвал я. Шеф долго хлопал ресницами, удивленный пренебрежением к его советам. Взгляд его, потеплевший было, опять покрылся корочкой бесстрастности, и я понял, что оттолкнул протянутую мне соломинку. По крайней мере, для шефа я уже перестал существовать. Пока только для шефа.
Он вынул правую руку из-под подбородка. Стоявший справа телохранитель вложил в нее документы.
— Договор дороже денег, — сообщил шеф таким тоном, будто именно он и только сейчас додумался до этого, и протянул документы Менрайту.
Управляющий взял их двумя руками и передал мне. Я вручил в обмен на них старый пусковой жетон корабля.
Шеф сделал едва заметный жест рукой — проваливайте! — и опять подсунул правую часть плахи под подбородок. Эх, топор бы мне!..
Лок Менрайт догнал меня в коридоре и возмущенно закаркал, перейдя вдруг на «ты»:
— Как ты мог, разговаривать с шефом таким тоном?! Это самый богатый человек на планете! Одно лишь казино «Черная дыра» приносит ему полмиллиарда в год!..
Ах, он, оказывается, хозяин «Черной дыры»?! Это судьба! Если бы у меня была совесть, она бы не мучала после того, что я сделаю. Потому что это будет ответ на будущий поступок шефа.
Менрайт, догадавшись, что слова его колышут только воздух, убавил громкость и возмущенность, спросил деловито:
— Пробудешь здесь до утра?
— Вряд ли. Поболтаюсь еще часика два-три и полечу в отель. Надо отдохнуть перед стартом.
— Счастливого пути! — с многозначительной улыбкой пожелал Лок Менрайт и затерялся в толпе гостей.
Вылетел я в половине третьего. Переключившись на автопилот, ждал ответа, каким способом попробуют меня убрать. О том, что это случится, я догадался, когда получил в свое распоряжение флайер шефа: об исчезновении этой машины никто не узнает и никто не заявит в полицию. Каким способом он исчезнет: взрывное устройство или собьет другой флайер? В любом случае это случится не около виллы. Скорее всего, между двумя грядами невысоких гор. Ближняя гряда была чуть выше дальней, и я решил этим воспользоваться. Вот и ответ: флайер без сигнальных огней догнал меня, пристроился в хвост и сбавил скорость. Нас разделяют минуты две полетного времени. Мне их хватит.
Я достал из холодильника пакет. В нем был наспинный летательный аппарат для любителей прогулок на свежем воздухе. Я одел аппарат и, когда флайер пролетел над ближней грядой и резко снизился, выбросился из кабины.
Угадал прямо на верхушку дерева. Ветки изрядно похлестали меня по лицу и рукам, досталось и телу. Зато преследователь, черной тенью промелькнувший надо мной, ничего не заметил. Я видел, как он быстро догнал мой флайер и произвел выстрел из электропушки. Заряд был мощнейший, флайер буквально вспыхнул электрической лампочкой и сразу же потух, словно перегорела нить накала. Через несколько секунд где-то внизу заскрежетало, точно тупым ножом вспарывали консервную банку. Наемный убийца выстрелил еще раз, видимо по обломкам, и исчез в направлении виллы.
Время три ноль-две. Мой (теперь уже мой) корабль две минуты назад стартовал с космодрома. То-то шеф будет озадачен исчезновением яхты. Ну, это его трудности. А мы займемся преодолением своих — посвятим на свидание с кораблем. Погодка, конечно, не прогулочная и одет я легко, но делать нечего. Особенно доставалось от холодного ветра. Он добрался до каждой косточки и словно тряс их, проверяя, надежно ли закреплены. Вроде бы надежно. Через час и три четверти я засек сигналы передатчика, вживленного в тело Тука. Еще двадцать минут полета, и карманный пеленгатор вывел меня на двуногого (в честь Родроба, наверное) фаготекса. Тук проводил меня к кораблю, замаскированного под скалу. В свете только что взошедшего солнца я проверил маскировку и счел Родроба достойным называться моим учеником.
— Ну что, Тук, не надоела тебе эта побрякушка в лапе? — спросил я, забравшись вслед за фаготексом в корабль.
Тук настолько быстро сунул мне под нос лапу с передатчиком, что сомнений быть не могло.
— Не волнуйся, сейчас снимем. Больше она нам не нужна.
Уже около часа сидели мы с Туком в подвале казино «Черная дыра». Постепенно затих над нашими головами шум последнего, третьего, дня фестиваля, даже самые азартные игроки вынуждены были оставить в покое рулетки и колоды карт: пошел пятый час понедельника, казино закрылось. Теперь шла сдача недельной выручки в банк. Переводили ее по многоканальному кабелю, вделанному в стену. Прямо передо мной в стене темнел проем, снятая панель лежала на полу. В проеме клопом присосался к кабелю прибор, изготовленный руками изобретателя-самоучки. Отсасывал здорово: цифры на табло еле успевали переплетаться из одной в другую. Вскоре они замерли, достигнув миллиона, и кредитная карточка выскочила из прибора. Я забрал ее и вставил следующую. На табло на миг появилась однозначная цифра, сменилась двузначной, эта, чуть медленнее, — трехзначной. Пошел отбор девятой доли. Всего их будет десять: я оценил покушение на мою жизнь в десять миллионов экю.
Неподалеку от казино, на стоянке среди жилых домов. замер невзрачный флайер, взятый напрокат. В нем поджидает нас Родроб. После трех суток бездействия на корабле он прямо рвался на дело и долго и обиженно сопел, когда я отказался взять его с собой. Слишком он громоздкий и шумный, а тишина в подвале казино как в холодильнике морга. Я и Тука заставил идти не на пластинах, хотя шума от них — всего ничего.
На табло уже горела шестизначная цифра. А ведь отнимается всего четвертая часть выручки. Да, здорово они тряхнули гостей фестиваля. Впрочем, если судить по схеме, позаимствованной у электронщика-хвастуна, сдавалась выручка из нескольких увеселительных заведений. В конце коридора была дверь, ведущая в одно из них. Наверное, подземный ход, соединяющий казино с каким-нибудь баром или рестораном неподалеку. С другой стороны коридор поворачивал направо, затем налево и заканчивался дверью, ведущей в подсобные помещения. Через эту дверь мы проникли в подвал. Оттуда сейчас и послышались звуки неторопливых шагов. Кого-то несли сюда черти. И, как всегда не вовремя.
Я отсоединил прибор, вставил панель на место. Теперь надо открыть дверь. Было же время просчитать код на замке, так нет, понадеялся на удачливость. Подключившись к замку, я понял, что карманный компьютер не успеет перебрать миллиарды комбинаций до подхода проверяющего. Я применился к двери спиной, осел на корточки и достал из подмышечной кобуры пистолет. На дистанции тридцать метров — а именно столько было до поворота коридора — я не делаю промахов. Жаль, что не удастся провернуть операцию без жертв: не люблю брака в работе.
Шаги становились все громче и громче. Кто-то уже миновал первый поворот, приближался ко второму. Шел медленно и шаркал ногами, будто прогуливался по аллее весеннего парка. Шаркать ногами осталось ему не больше минуты, а потом пойдет гулять его душа. Пробьется ли она через потолок подвала и полукруглую крышу? Я поднял голову, прикидывая путь души — и радостно, но беззвучно присвистнул.
В потолке поперек коридора проходила толстая труба. Одна половина ее была вделана в бетон, а другая выпирала набрякшей веной. И за ней можно было спрятаться. Правда, с помощью спецснаряжения, но ведь у меня есть Тук.
Шаги приближались к повороту, в моем распоряжении осталось несколько секунд. Я показал
