«Если в древности чужаки сами пытались насаждать человечеству кровавые религии, то в Средние века и Возрождение пришельцы использовали окрепшее сатанинское движение… Ими же был привнесен ритуал посвящения в орден колдунов и ведьм, когда грудь обнаженного человека, лежавшего на каменной плите-алтаре, окроплялась кровью выкидыша…»
На этом месте Чернов захлопнул тетрадь — читать дальше не было ни сил, ни желания.
— Вот в чем дело, — сдавленно проговорил он — слова просачивались, протискивались через комок, вставший в горле.
— Именно, — раздалось у него за спиной. Леха обернулся и увидел Майкла, тот подошел сзади и вместе с Черновым читал тетрадь.
— Все сходится, — Леха достал сигарету и прикурил.
— Что все? — спросил Мишка, отобрал у Алексея сигарету и затянулся.
— Не так давно, одна подруга, по пьяни, рассказала мне очень забавную историю. У Яны был выкидыш, причем не дома и не в больнице. Он исчез. Теперь Инга. Врач говорит, что есть возможность выкидыша. Они давят на нее, — Леха мучительно поморщился, его пронзила острая боль, словно кто-то неведомый сжал руками виски.
Чернов достал новую сигарету, прикурил и стал жадно втягивать в себя табачный дым.
«Черт! Сумасшедший дом на выезде: выходцы из потустороннего мира, ведьмовские шабаши, кровь выкидышей, нетопыри… Дьявольщина какая-то! Этого не может быть, — думал он. — А как же тогда Город? Отказываться, так сразу же от всего!» — возразил ему внутренний голос.
— Ты Инге звонил? — прервал его размышления Майкл.
— Черт! Чуть не забыл. — Лешка стал судорожно шарить в поисках двушки по карманам.
— На! — «Охотник за ведьмами» с готовностью протянул ему двухкопеечную монету.
Чернов набрал номер и, когда трубку на том конце сняли, выпалил:
— Алло! Инга, ты?
— Ну чего ты орешь, — ответил спокойный Ингин голос.
— Что ты сегодня делаешь?
— Ничего, кроме того, что еду к Готовцевой.
— Зачем? — Алексей нахмурился, а про себя подумал: «Этого еще не хватало».
— Просто так — ответила Инга, и Леха даже представил, как она там пожимает плечами. — Помочь ей готовить и прочее… Возможно останусь у нее ночевать.
— Час от часу не легче! — Чернова охватил озноб. — Инга, слушай меня внимательно: ты должна позвонить Готовцевой и под любым предлогом отказаться. Ты поняла?
— И не подумаю! — У Инги была ужасная особенность — становиться чрезвычайно упрямой в самый неподходящий момент. — Он пропадает где-то, потом заявляется, устраивает допросы, да еще имеет наглость звонить и отдавать приказы, с надеждой, что я тут же ринусь их исполнять. Как на войне…
— Это война, Инга. Это война — не мы ее начали, не нам ее заканчивать. Я тебя прошу, сделай так, как я сказал.
— И не подумаю, — повторила девушка. Дело осложнялось — Инга встала в позу, и Алексей не выдержал.
— Ты сделаешь так, как я сказал, твою мать! — гаркнул он в телефонную трубку так, что стоявший рядом Майкл вздрогнул и испуганно покосился на него.
Телефонная трубка недоуменно замолчала, а затем из нее раздался голос Инги;
— Ладно, — неохотно сказала девушка.
— И последний вопрос. Готовцева уезжала куда-нибудь до того, как ЭТО началось?
— Н-не помню… Вроде бы она ездила в Ростов, к родственникам… Да, точно… С девятнадцатого она уехала и вернулась через два дня.
— Ладно. Все. Пока. Целую. — Чернов повесил трубку.
— Ну что? — спросил Майкл.
— Что — что… Работать давай! Во-первых, нужно узнать, было ли что-нибудь в Ростове с девятнадцатого по двадцать третье число этого месяца.
— А чего узнавать-то, смерч там был.
— Что? — глаза Лехи округлились. — И ты молчал!?
— А ты не спрашивал, — спокойно ответил «охотник».
— Точнее ты можешь что-нибудь сказать?
— Точнее… — Майкл задумался. — Не помню… Было в нем что-то такое, что об этом все газеты писали… Погоди. — Парень сосредоточился. Сейчас-сейчас… «Смерч внезапно обрушился на восточные окраины города, прошел через весь центр и так же внезапно исчез, дойдя до западной его границы…» Примерно так. Хотя не помню… Может окраины перепутал.
— Ладно, там разберемся. Майкл, объясняю: я сейчас же отъезжаю в Ростов, твоя задача в том, чтобы заблокировать всех, кто был в том, так сказать, черном списке. Возможно, что не все они захвачены чужаками и возможно не только эти люди имеют внутри себя пришельцев, но нужно вывести из игры хотя бы этих.
— Вопрос как?
— А как вампиров: кресты, серебро, цветы чеснока, можно использовать знак запрета. — Леха нарисовал в воздухе круг и внутри него крест. Блокируй окна и двери, можно писать мелом или углем.
— И последний вопрос, — «охотник» немного сконфузился, — что делать с Ингой?
— То же. Чужаки, особенно если их несколько, могут каким-то образом гипнотизировать людей, притягивать их к себе.
— Ну все, пора разбегаться. Ни пуха!
— К черту!
Парни хлопнули друг друга по руками разошлись. Один — чтобы остаться, другой — чтобы уехать.
Колеса электрички, как маленькие молоточки, стучали на стыках рельсов. Вагон степенно раскачивался.
Алексей сидел у окна и листал тетрадь Ляпина, рядом стояла сумка, в которой находилось хозяйство этого человека, унаследованное теперь Лехой. Сзади расположились малолетки-металлисты и слушали что-то сугубо мрачно-металлическое — то ли «Э. С. Т.», то ли «Коррозию металла»… Леха не заметил, как уснул. Сон опять был не из приятных. Мрачный, сырой подвал в отблесках огня. Алхимик, как две капли воды похожий на Ляпина, царил среди столов, уставленных пробирками, ретортами, колбами, мензурками, тигельками, в которые он время от времени бросал щепоть какого-то зелья и пламя взвивалось вверх, меняя свой цвет, а в воздух вырывался клуб дыма, нехотя рассеиваясь в спертом, душном воздухе подземелья…
…Гремел над всем этим чей-то голос. Наконец, человек, видимо, добился своего. В одной из колб жидкость сменила свой цвет с синего на красный. Алхимик поджёг жидкость, выпил и стал превращаться в чужака. Кожа облупливалась, как старая краска, и под ней обнажилось мясо с узлами жил. Губы налились кровью, стали большими и ярко-красными. Взгляд стал пронзительным и холодным, словно ищущим неведомую цель.
