Ноги налились свинцом.
Компьютер работал. Хотя Дэйв помнил, как отключал его. Своими собственными руками.
Компьютер работал. На экране монитора светились слова:
ЭКЗЕКУТОР
ОСТАНОВКА НЕ ПРЕДУСМОТРЕНА
Ниже был вопрос; он не рассмотрел его.
Чувствуя жуткую слабость во всем теле, Дэйв дотащился до стола и буквально рухнул в кресло. Сознание свело судорогой. Где-то мелькнуло предположение, что он просто сошел с ума.
Но ведь он же выключал его!
Ему надо успокоиться. Собраться с мыслями и успокоиться, иначе он свихнется на самом деле.
Он положил вспотевшие ладони на стол, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Успокоиться… Ему надо взять себя в ру…
Сзади кто-то хохотнул.
Дэйв выпрямился, точно через него пропустили ток. Зрачки расширились от ужаса. Сердце взорвалось в груди бешеным стуком.
В комнате кто-то есть!
Он крутанулся в кресле, думая застать этого «кого-то» врасплох. Но кабинет был пуст. Лишь тени ветвей деревьев двигались в квадрате света на потолке, как мохнатые паучьи лапы, плетущие неведомую сеть.
Боже, это было безумие…
И тут скрипучий завораживающий шепот произнес у него в голове: «Убить… Ведь в какой-то мере это даже приятно, Дэйв, а? Приятно почувствовать себя богом…»
— Нет, — только и смог пробормотать он.
«…приятно почувствовать себя вершителем чужих судеб, согласись?»
— Нет! — заорал он. — Я не убивал! Нет, нет, нет!.. — его голос перешел в рыдания.
Да, это безумие. Он готов был поклясться, что слышал голос.
Дэйв поднял глаза на экран; во взгляде его застыла злость, холодная злость.
— ПОДСУДИМЫЙ, ВАМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ПРАВО ЗАЩИТЫ. БУДЕТЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ УСЛУГАМИ АДВОКАТА? / В СЛУЧАЕ СОГЛАСИЯ НАБЕРИТЕ «ДА», В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ «НЕТ» /
— ПОШЛИ ВЫ ВСЕ НА…! — набрал Дэйв. Ему захотелось вмазать в черную морду монитора кулаком. Изо всей силы. Чтобы кинескоп разлетелся вдребезги. Экран мигнул и равнодушно уведомил:
— ВАШ ОТВЕТ ПРИНИМАЕТСЯ КАК ОТКАЗ. РЕШЕНИЕ ВАШЕГО ВОПРОСА БУДЕТ ПРОХОДИТЬ БЕЗ УЧАСТИЯ ЗАЩИТЫ. В ДЕЙСТВИИ СПЕЦПРОГРАММА «ЭКЗЕКУТОР». СЛОВО ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ОБВИНЕНИЮ.
Далее мелким курсивом пополз текст.
Вдали за окном прокатился гром — или ему только почудилось? приглушенный рокот, перебиваемый печальными стенаниями ветра.
«Гром в ноябре?.. — удивился Росс. — Разве это возможно?»
Он поднялся из-за стола, подошел к двери, взялся за ручку и повернул ее. Дверь со скрипом отворилась.
Пустой дом ответил ему молчанием. Старый пустой дом, когда он покупал его, он думал, что наконец-то найдет здесь уединение и покой.
Он спустился по деревянной лестнице в холл — рука скользила по перилам. Пересек гостиную. Зажег свет и вошел в ванную.
Уединение. Теперь оно не казалось ему столь уж приятным. Если он умрет в этом большом доме один, то тело обнаружат, пожалуй, лишь через несколько дней. Труп уже начнет разлагаться, и будет стоять такая отвратительная вонь…
Он поморщился. Вернее, попытался. Мышцы лица не слушались.
Дэйв отвернул кран, подождал, пока стечет застоявшаяся вода, и когда пошла ледяная струя, плеснул две пригоршни в лицо. Немного полегчало.
Он постоял с минуту, склонившись над раковиной. Потом выпрямился, вытер руки о полотенце и вышел из комнаты. Рука сама нащупала выключатель. Свет погас.
Постепенно глаза привыкли к темноте.
Дэйв обернулся, чтобы идти обратно в кабинет и окаменел.
Посреди холла, шагах в десяти от него, окутанный холодным покрывалом тьмы, поджидал он — тот парень, обугленный призрак из кошмарного сна, вернувшийся с того света для мести. Во мраке светились глаза — одни белки, без зрачков. Тонкий силуэт прорисовывался на фоне окна. Тусклый неземной свет падал искоса, но его было достаточно, чтобы рассмотреть превратившуюся в пепел кожу, — спекшуюся кровь, истлевшие мышцы и сухожилия.
— Убей меня, — прошептал он. — Убей, это так больно: умирать в огне, мертвый голос шелестел, как опавшая листва в глухих подворотнях.
Дэйв простонал и отшатнулся.
— Убей меня…
Его сердце напоминало тяжелый плод, переполненный горячими соками ужаса. Пульс стучал в висках. Волосы стояли дыбом.
— Сгинь, — произнес Дэйв, — сгинь, ты же мертв. Я был на кладбище, я видел
И тогда призрак двинулся на него. Медленно и зловеще. Или его собственные ноги, не слушаясь разума, понеслись вперед? Он вытянул руки, как бы защищаясь, и ему навстречу поднялись черные, покрытые чудовищными волдырями ожогов руки мертвеца.
Дэйв закричал. Голосовые связки напряглись и завибрировали.
И тут он наткнулся на что-то гладкое…
Зеркало. Это было зеркало. В нем отражалось его осунувшееся, побелевшее лицо, огромные — размером с блюдце каждый — глаза, капли холодного пота на лбу.
Все просто. Господи, все предельно просто. Он увидел свое собственное отражение и испугался. Едва не наложил в штаны.
Росс закатился в приступе истеричного хохота. Он трясся так, что на глазах выступили слезы, а его смех безумным рикошетом метался в стенах старого дома.
В состоянии, близком к сомнабулическому, он поднялся наверх, в свой кабинет. Небо по-прежнему плевалось дождем, а в перестукивании капель слышались теперь ритмы похоронных маршей.
Дэйв вернулся на рабочее место. Бег букв и цифр по экрану прекратился. На мониторе значилось:
ДЭВИД РОСС, ПЕРЕВЕСОМ В ДВА ГОЛОСА ВЫ ПРИЗНАЕТЕСЬ ВИНОВНЫМ В УБИЙСТВЕ ФИЛЛИПА ГОРДОНА (1967 г. рожд.) ОТ 24.07.1986 г. В СООТВЕТСТВИИ С ОСНОВНЫМ УГОЛОВНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ ВЫ ПРИГОВАРИВАЕТЕСЬ К ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ.
ПРИГОВОР ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ, ОБЖАЛОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ.
Бред! Бессмыслица! У идиота, создавшего эту программу, явно были не все дома. Их сейчас много развелось — чокнутых программистов. Фанатики! Не удивительно, что один из них тронулся на этой почве; скорее всего какой-нибудь сопляк.
