Это было бы обычным для горожан нападением «диких», которым они подвергались не менее двух- трех раз в году, если бы внезапно от угольно-черной стены леса не протянулась со зловещим свистом бледно-зеленая игла-луч. Упершись в основание левой башни, она скакнула вверх, лишь обуглив могучие бревна, затем медленно повторила свой путь. Снесла покрывавший башню шатер, полоснула по краю стены, уничтожив в несколько мгновений почти всех стоявших на ней воинов, и перекинулась на правую башню.
Среди защитников города началась паника, языки пламени поднялись над разрушенными башнями и рассеченной стеной, «дикие» карабкались по ней, спрыгивали с воплями внутрь крепости. Луч еще раз рубанул наискось по стене, и огромный кусок ее, рассыпаясь на отдельные бревна, рухнул на ближайший барак. «Дикие» устремились в пролом, разбегались по городку, вопя и швыряя факелы на крыши зданий. Мохнатые фигуры мелькали в горящем проломе, кидались на преграждавших им путь воинов. С треском рухнула, пылая, подрубленная лучом-иглой, правая башня.
И в этот самый миг откуда-то из основания полуразрушенной левой башни выстрелил ответный луч; в лесу громко бухнуло, взметнулся столб белого пламени, и почти сразу же гнусаво затрубил рог. Сражающиеся на мгновенье замерли, а в следующий момент «дикие» спешно начали отступать к пролому.
Два дня город жил в страхе и ожидании. Обстановка разрядилась лишь после появления гонца. Бластер был взят у одного из десяти членов Верховного совета старейшин, направляющегося в соседний пограничный городок, на который недавно был совершен набег. На глухой лесной дороге его ждала засада «диких». Старейшина и его охрана были безжалостно перебиты, лазер похищен. Последний, очевидно, и послужил причиной нападения. «Дикие» прекрасно знали, что это редкое оружие из арсенала Мохначей выдается лишь членам Верховного совета, плюс по одному на каждый пограничный городок.
Утром загремели засовы, дверь отворилась и вошел стражник в металлический каске. Глядя на Фиолетового он произнес отрывистую фразу и мотнул головой в сторону выхода.
«Надо идти», — промыслил гэйг, поднялся и вышел в коридор. Георгий вскочил и двинулся следом.
«Что случилось?» — спросил он, оказавшись рядом с Фиолетовым. И тут вскрикнул от боли, получив прикладом меж лопаток.
Выйдя во двор крепости, они увидели разрубленную стену, обгорелые развалины башен. От правой осталось всего несколько венцов.
Все население городка было занято восстановительными работами, на стене у пролома стояли воины с арбалетами и длинноствольными ружьями.
Стражник повел пленников к куче бревен, сваленных на площади, проговорил что-то, дернув подбородком сначала в сторону бревен, затем в сторону левой башни.
«Будем таскать бревна, — объяснил гэйг. Он окинул оценивающим взглядом картину разрушений. — Здорово им от диких досталось».
«Это еще кто?» — поинтересовался Георгий.
«Потом», — промыслил Фиолетовый и указал ему глазами на стражника, неприязненно наблюдавшего за ними.
«Давай», — гэйг взялся за передний конец огромного бревна. Пленники взвалили бревно на плечи и потащили к разрушенной башне. Пока они таскали бревна, Фиолетовый урывками успел поведать Георгию о диких. Ничего примечательного в этот день не произошло, только время неумолимо вело свой счет — в их распоряжении оставалось всего два дня.
Стражник захлопнул дверь. Лязгнул засов — огромная железная щеколда. Испуганно затрепетал язычок пламени в светильнике. Захрустела солома в тюфяках; Фиолетовый, покряхтывая, вытянулся, подсунув под затылок кожаный валик, заменявший подушку. Георгий лег рядом. Он мысленно представлял их дверь снаружи. Пудовый засов в толстенных скобах, петли толщиной в палец. Да, здесь придется повторить подвиг Эдмона Дантеса из «Графа Монте-Кристо».
«Спи, — прервал его мысли Фиолетовый. — Завтра опять рано поднимут».
Следующий день выдался ветреным и жарким. К вечеру набежали облака. Тусклый багровый диск солнца быстро катился между ними, не двигаясь с места. Измученные и мрачные, Георгий и гэйг не могли дождаться конца рабочего дня. Когда их отвели вечером в камеру, они долго молча лежали на своих жестких матрасах. Головы их были так пусты и тупы, что, казалось, до завтрашнего утра они не смогут обменяться ни одной мыслью. К ночи прошел дождь, посвежело, чистый прохладный воздух просачивался сквозь щели между бревен.
Весь следующий день пленники трудились на восстановлении крепостной стены и башен. Строительство подвигаюсь быстро: стену отремонтировали, заложили пролом бревнами, скрепив их снаружи и изнутри металлическими скобами, поставив косые столбы-подпорки. К башням подкатили две другие, похожие на нефтяные вышки на колесах. Внутри на площадках стояли лебедки, поднимавшие наверх клети с грузами.
На пятый день пленников отправили на кухню, решив, видимо, что не стоит искушать их без надобности видом желанной свободы. Георгий и Фиолетовый кололи дрова, таскали воду, разносили котлы с пищей, чистили и мыли их. Новая работа была как нельзя кстати, она давала возможность свободно передвигаться по территории крепости.
Приставленный к пленникам стражник был на редкость ленив и не всякий раз утруждал себя тем, чтобы подняться и сопроводить кого-либо из двоих до места: колодца ли, поленницы дров, группы соплеменников, которым они несли котел с пищей. Куда им деться, думал, очевидно, он. Днем мимо сторожей на стенах и у ворот не проскользнет никто. Ночью пленники заперты, да и случись так, что каким-то немыслимым способом им удастся бежать, лес надежнее любой стражи. Безоружный, не имеющий ни клыков, ни когтей, ни яда, не умеющий летать, зарываться в землю, прятаться в воде — шансов выжить в лесу не имел.
Именно благодаря лени Георгию случайно удалось подглядеть, как двое воинов-пауков в присутствии младшего старейшины проверяют подземный ход, скрытый в колодце на задворках барака. Возле этого барака находилась поленница, из которой Георгий и Фиолетовый брали дрова для кухни.
Случилось это так. Когда Георгий отправился за очередной охапкой дров, он увидел подле колодца трех людей-пауков. Присутствие старейшины заставило его задержаться и понаблюдать скрытно за их действиями.
Вначале Георгий решил было, что они просто проверяют колодец или собираются чистить его, но вскоре понял, здесь затевается нечто иное. Притаившись за углом, он стал следить за троицей.
Воины привязали к перекладине толстую веревку, затем один из них разделся до пояса и стал спускаться в колодец. Его товарищ и старейшина склонились над срубом. Прошло некоторое время и из глубины донесся глухой голос. Старейшина ответил. Потом наверх пошли ведра с землей и камнями. Георгий смекнул, в чем дело и побежал на кухню к гэйгу. Пусть пойдет и прочтет мысли аборигенов. И Фиолетовый отправился за дровами.
Ждать ему пришлось недолго: снизу послышался приглушенный крик:
«Дальше чисто!»
Старейшина удовлетворенно кивнул и приказал проверить ход до конца.
Гэйг отнес охапку дров на кухню, швырнул ее под ноги жадно ловящему его взгляд Георгию и вернулся к наблюдательному пункту за углом барака. Старейшина и второй воин ждали, сидя на краю сруба. Время тянулось невыносимо медленно, Фиолетовый начал нервно оглядываться, боясь, что долгое отсутствие погонит на его поиски стражника, либо случайный прохожий заметит его.
Наконец сидевшие на срубе люди-пауки соскочили с него и склонились над колодцем. Ход был цел!
Гэйг радостно обхватил шершавые чурки и побежал к кухне.
У них сразу родился план: оглушить и связать стражника, когда он поведет их вечером в темницу, завладеть оружием и, заперев человека-паука в комнате, бежать через подземный ход. Бежать сегодня же ночью, единственной, отпущенной им на все про все.
И удача, словно пробудившись после долгого сна, улыбнулась им. Верхом на усталом бистонге —
